Роман Гуль - Моя биография

Как я начал писать? Меня давно тянуло к писанию, с детства, с отрочества, но я и вообразить себе не мог, что когда-нибудь то, что я напишу, будет напечатано, будет как-то, стало быть, признано и люди будут это читать. Первое - я, молодой человек двадцати двух лет, был так потрясен зверством гражданской войны, что чувствовал потребность рассказать о ней правду, и рассказать именно так, чтобы люди увидели всю нелепость, глупость и зверство того, что называется словами - "гражданская война". Но непосредственный толчок к писанию мне дала одна книга: рассказы В. Гаршина. В Гарце, в лагере Гельмштедт, где жили русские беженцы, я как-то прочел рассказ Гаршина "Рядовой Иванов". В свое время этот рассказ своим "ужасом" военных картин потрясал дореволюционных русских читателей. Но когда сейчас я его прочел, я подумал: "да ведь если сравнить "Рядового Иванова" с тем, что я видел в гражданской войне, рассказ Гаршина покажется почти детским чтением". И я решил написать правду о гражданской войне.

2 января 1919 года мы переехали границу Германии. Так началась моя эмиграция. Нас поместили в лагерь военнопленных Деберитц под Берлином. Вслед за нашим эшелоном немцы привезли из Киева в Германию еще четыре-пять поездов с офицерами и солдатами. Гражданская война в Киеве, заключение в Педагогическом Музее, наш вывоз заграницу и помещение в лагерь Деберитц мной описаны в большой статье "Киевская Эпопея" (см. "Архив Русской Революции", т. II, Берлин, 1921).

Но когда я начал писать, я понял, какой это труд - "быть писателем". Я не умел выразить своих чувств, не умел построить фразу так, как хотел, она мне не давалась, не умел описать сцену так, чтоб читатель ее увидел и почувствовал. И все-таки с большим трудом, потихоньку, я свою книгу писал. И написал. Она называлась "Ледяной Поход". Так в истории русской гражданской войны называется легендарный поход, зимой, через донские и кубанские степи, от Ростова до Екатеринодара, белой армии генерала Корнилова в 1918 году. Участником этого похода я и был. Написанное мною я читал в лагере Гельмштедт, в Брауншвейге, своим друзьям-офицерам, участникам гражданской войны. Они одобряли. Но о том, чтобы напечатать книгу, я и не думал, ибо мы жили полуголодной жизнью в лагере, отрезанные от культурного мира. Я работал у лесоторговца - в лесу обдирал кору со срубленных деревьев. На помощь мне, как всегда, пришел случай. В берлинской русской газете я прочел, что известный литератор и бывший комиссар Верховной Ставки при Керенском, В. Б. Станкевич начинает в Берлине издание русского журнала "Жизнь". Не без волненья я послал Станкевичу одну главу из своей книги и с нетерпением ждал ответа, причем, конечно, ждал ответа "классического": не подошло. Письмо от Станкевича пришло: он очень хвалил присланный ему отрывок, сообщал, что напечатает его в "Жизни". И больше того, предлагал мне приехать в Берлин на переговоры: может быть, я соглашусь постоянно работать вместе с ним в журнале.

Я с радостью приехал в Берлин. Это был интересный Берлин 1920 года, еще не оправившийся от войны, я его хорошо помню. Наша встреча с В. Б. Станкевичем и его чудесной семьей - женой Наталией Владимировной и дочерью Леночкой перешли в дружбу на всю жизнь.

В нашей жизни много моментов, которые запоминаются на всю жизнь. Моменты эти бывают и значительные и незначительные. Так вот, я не знаю, как назвать - значительным или незначите-льным - момент, когда я впервые увидел в журнале "Жизнь" напечатанным то, что я написал. Для писателя, то есть для человека, для которого его писание есть призвание,- появление в печати первого произведения - это всегда знаменательная дата. Я и сейчас помню свое чувство, когда открыл журнал "Жизнь" с моим первым отрывком из "Ледяного Похода". Это было счастье возможности того жизненного пути, который я сам выбрал. Вскоре издатель С. Ефрон в Берлине издал мою книгу "Ледяной Поход". Это было в 1921 году. Книга имела большой успех. Помню, я получил письмо от Максима Горького, в котором он хвалил мою книгу. Хорошо отозвался о ней приехавший тогда в Берлин известный поэт Андрей Белый. На одном литературном собрании в 1922 году я встретил высланного из России известного критика Ю. Айхенвальда. Знакомясь со мной, он сказал хорошие слова о моей книге: "Ваша книга против всякой гражданской войны - и против белых, и против красных".

В 1920 году Станкевич предложил мне переехать из лагеря в Берлин, где он редактировал тогда журнал "Жизнь". Я переехал. Вокруг Станкевича и его журнала образовалась небольшая группа русских демократов-антикоммунистов. Группа называлась "Мир и труд". Политическая позиция группы выражалась в желании внутреннего замирения России после гражданской войны. В первом номере журнала "Жизнь" сообщение от редакции говорило: "Период опустошения и разрушения близок к концу. С каждым днем ярче предчувствуем мы приближение творческого периода русской революции, который, несомненно, наступит, какой бы политической вывеской ни прикрывалась власть". Настроения этой группы были и моими настроениями. В журнале "Жизнь" я опубликовал три отрывка воспоминаний о гражданской войне "Ледяной Поход".