Александр Широкорад: Атомный таран XX века

Мы, испытатели, действовали по своему плану. У нас была своя радиационная разведка, которая зарегистрировала максимальные размеры зоны радиоактивного заражения (наведенной в грунте радиоактивности) и быстрое уменьшение этих размеров в связи с радиоактивным распадом, а затем динамику изменения уровней радиации на местности. Эта разведка поставила таблички, обозначившие районы с различными уровнями радиации.

Закончив съемку картины взрыва, я в сопровождении дозиметриста и фотографа поехал на автомобиле по долине к эпицентру взрыва, останавливаясь для съемки местности и опытных объектов, которые должны были использоваться для подготовки экспресс-доклада правительству.

После взрыва местность трудно было узнать. Дымилась трава, бегали опаленные перепелки. Кустарник и перелески исчезли. Меня окружали голые дымящиеся холмы. Ориентироваться было трудно. Однако массовых пожаров не было, и дороги были знакомы.

Сфотографировав перевернутые и отброшенные танки, разрушенные траншеи, поврежденную технику, пораженных животных, прошел в направлении эпицентра взрыва, который выделялся группой отдельно стоящих обугленных стволов деревьев, с которых ударом сверху были сорваны все сучья. Не доходя до зоны сравнительно сильного радиоактивного заражения, пересек дорогу, по которой незадолго прошли колонны наступающих. Было пусто и тихо. Лишь радиометры пощелкивали, отмечая повышенный уровень радиации. Войска прошли мимо эпицентра вне зоны заражения, не оставив следов на покрытой пылью местности.

Непосредственно в зоне, примыкающей к эпицентру взрыва, земля была покрыта тонкой стекловидной коркой расплавленного песка, связавшей наведенную радиоактивность. Эта корка хрустела и ломалась под ногами, как тонкий ледок на весенних лужах после ночного заморозка. И на ней не было ничьих следов, кроме моих. Радиометр регистрировал небольшую радиоактивность, не превышающую 1 Рентген/час, поэтому я спокойно ходил по этой корке шлака.

Один эпизод, происшедший на следующий день, весьма характерен для той обстановки обеспечения безопасности войск во время их действий. Мне пришлось поехать в район эпицентра для проведения повторных съемок местности и опытных объектов. Во время этой работы подъехал автобус с офицерами, которые высыпали из него и с восторгом стали резвиться на корочке шлака. Я спросил, кто они такие и зачем приехали. Ответил один из офицеров, что это танкисты, которые в своих танках в составе колонны проехали по этой дороге. Но поскольку они проехали очень быстро, да еще в средствах защиты, то ничего не видели и сейчас приехали просто на экскурсию, посмотреть, что натворил взрыв. Так как уровни радиации уже существенно уменьшились и можно было ходить в этом районе без ограничения времени, то это посещение не вызывало никаких возражений. Однако, заметив, что некоторые экскурсанты собирают стекловидные куски шлака, несмотря на существующий запрет, я подозвал их всех, немного попугал, рассказав об обстановке, и продемонстрировал действие радиометра, который трещал и захлебывался, как только к нему подносили кусок расплава. Сказал, что ходить по шлаку безопасно, но если положить его в карман, то части тела в этом месте получают опасную дозу и человек может остаться без потомства. Последовала мгновенная реакция, и все карманы были опустошены. После этого никаких экскурсантов в район эпицентра, где было хоть какое-либо заметное повышение радиоактивного фона, не привозили.

А в войсках проводился дозиметрический контроль во всех подразделениях, (…) как на войне с применением ядерного оружия. Естественно, что никаких доз облучения обнаружено не было. Тем не менее проводилась и дезактивация техники, и санитарная обработка личного состава. Все делалось по-настоящему, и никаких жалоб не поступало. Сейчас, когда неспециалисты или люди, не знакомые с той обстановкой, высказывают сомнения, что все было безопасно, они наносят большой вред психике бывших участников Тоцких учений. Как уже отмечалось ранее, после взрыва образовалось клубящееся облако. Оно увеличивалось в размерах, быстро поднималось над центром взрыва и перемещалось с воздушными массами в направлении на северо-восток, пройдя над нейтральной полосой, где не было войск, и над безлюдными, ненаселенными районами. Начальный участок его движения фоографировался, а позднее оно сопровождалось самолетами воздушной радиационной разведки.