Ростислав Алиев - БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ. Воспоминания и документы

Собственно говоря, главным и единственным документом в пользу канонической версии, фактически же и свидетельством, заложившим её основу, является сам «Приказ № 1». И поэтому прежде всего необходимо было проанализировать как сам текст «Приказа № 1», так и обстоятельства его возникновения, чтобы, уже основываясь на сделанных при этом выводах, обсуждать организацию обороны. Именно это сделал в своей работе, публикуемой в настоящем сборнике, Игорь Гусев. Кто и когда писал документ, зачем и когда — ответив на эти вопросы, он пришел к весьма неожиданным выводам… Впрочем, это лишь первый опыт рассмотрения этой темы, мы лишь в самом начале пути.

Напротив, публикуемые в сборнике материалы Юрия Фомина о бойцах 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД — во многом уже и результат многолетней кропотливой работы автора. Исследование, посвященное 132-му обкв, интересно и тем, что во многом приоткрывает занавес над, пожалуй, самой неоднозначной из частей, располагавшихся в Брестской крепости, — долгое время о бойцах 132-го обкв говорилось лишь вскользь, что и породило ряд домыслов и спекулятивных рассуждений. Работа Фомина привлекательна еще и тем, что освещает достаточно неоднозначный вопрос — участие в защите СССР не только тех, кого преследовали (о чем сняты многочисленные фильмы или телесериалы), но и их преследователей. Да, создание и функционирование 132-го обкв было прямым следствием развернувшихся на территории Западной Белоруссии, вошедшей в состав СССР лишь в 1939 году, массовых репрессий, когда, по циничному выражению одного из тогдашних белорусских руководителей, «мы делали чище воздух в приграничном городе». И бойцы 132-го обкв были не только винтиками советского общества, но и неотъемлемой частью скреплявшей это общество репрессивной машины. Именно бойцов-конвойников мы можем часто видеть во всевозможных фильмах про репрессии — там они, либо с каменными лицами палачей, безжалостных истуканов, либо с садистскими ухмылками негодяев,

служат дополнительным обличением «тридцатых-проклятых» или «сороковых-роковых». Наконец, стандартный кинообраз воина чекиста — это некто, держащийся подальше от фронта, где вместо него гибнут бойцы штрафных батальонов… Однако воины-конвойники в большинстве своем не были ни палачами, ни садистами и, по крайней мере бойцы 132-го обкв, гибли отнюдь не за спинами штрафников. Парни из верхневолжских и других сел и деревень, небольших городков срединной, исконной России — они были прежде всего солдатами, солдатами как все… Шли, куда Родина пошлет: надо — в спецкомандировку на Северный Урал, надо — к окнам и амбразурам брестских казематов. Интересно, будет ли когда-нибудь снят такой фильм, как в начале войны где-нибудь в том же Бресте с одним наганом или ТТ в руках сражался кто-либо, в довоенную пору наводивший ужас на тот же Брест? Сражался и — погиб…

Интересен и небольшой материал Юрия Фомина о бое 131-го легкого артиллерийского полка, вроде бы и не относящегося к частям, расположенным на территории Брестской крепости (т. е. центрального, опоясанного валом, укрепления). Но 132-й лап сыграл решающую, хотя и оставшуюся неизвестной, роль в судьбе большинства из них, успевших покинуть Брестскую крепость, пока артиллеристы 131-го сдерживали атаку левой ударной группировки 45-й дивизии (1-го батальона I.R.135). Оборона на этом участке была не менее упорной, чем на более известных, вошедших в «городскую легенду Бреста», направлениях. Да, потери немцев здесь были куда меньше, чем на Центральном острове, но именно те, кто сражался, отступая от берега Буга до Каштановой аллеи, гарнизонного кладбища и почти до Северных ворот, обеспечили выход нескольких тысяч красноармейцев и командиров из Брестской крепости.

Оборона Бреста — это и часть «пограничной легенды». Первыми удар врага встретили именно пограничники. Что произошло там, на первых десятках метров советской территории, — достоверно неизвестно до сих пор и вряд ли когда-нибудь будет документально подтверждено. Документов не осталось, свидетели умерли… Живы лишь легенды — некоторые из них и анализирует в своем материале Владимир Тылец, заменяя неясные подсчеты и туманные, полумифические фигуры конкретными, основанными на многолетних исследованиях цифрами и выводами. Что лучше — легенда или факт? Легенда, по крайней мере, красивее…

Наполнить реальным содержанием воспоминания защитников крепости призван и материал Андрея Десятова «Броня и стволы сорок первого». Кинофильмы и картины показывают нам защитников с трехлинейками в руках или беспрерывно ведущими огонь очередями из пулемета «Максима» — но это лишь потому, что в реквизитах киностудий вряд ли окажется СВТ-40 или ДС-39. Да и художникам неоткуда брать натуру для картин о «героической обороне». А между тем это имеет значение не только для создания адекватных живописных полотен — но и для реконструкции событий на основе реальных возможностей как защитников крепости, так и штурмующих её солдат 45-й дивизии. На какое время ведения боя был рассчитан боекомплект рядового стрелка Красной Армии? Долго ли можно было вести огонь из станкового пулемета? Была ли осуществимой задача — подбить штурмовое орудие 201-го дивизиона из зенитки 393 озад или пулемета ДШК? Ответы на эти и другие вопросы смогут восстановить немало эпизодов обороны.