Юрий Пивоваров - Традиции русской государственности и современность. Лекции.

Что еще для двадцатого столетия очень важно? В России произошла антропная или антропологическая катастрофа. Что я имею в виду? В России погибло огромное количество людей. Войны, революции, голод, сталинские, невиданные в истории, террор. Сталинский террор по отношению к своему народу. Я думаю, самый страшный из тех, что знала история больших стран. Ну, может быть, где-нибудь в Кампучии или Камбодже, как она называлась, можно сравнить. Но ничего в больших странах схожего я не видел даже в Германии, даже в Китае. Так вот, страшный террор.

И к чему это привело в конце столетия? К резкому падению численности населения в нашей стране. Демографическая катастрофа. Об этом все говорят, и президент Медведев, и остальные. Население России страшно сокращается. Но антропная, антропологическая катастрофа была еще и потому, что убивали лучших. Выбивались элиты, как принято говорить в науке. Что царская, что потом советская. И так далее. Через террор, через какие-то социальные изменения, когда лучшие люди просто выбрасывались из системы управления. ..... Россия столетиями, начиная, ну, с конца пятнадцатого века, жила за счет расширения территории. Уже к тысяче шестисотому году территория Московского царства равнялась территории Западной Европы. И даже превосходила ее. Каждый год шел прирост примерно на одну Голландию. И вот так вот мы расширялись, расширялись, разбухали. И вдруг началось сужение.

Причем трижды в течение столетия мы теряли лучшие наши территории. Сначала по Брест-Литовскому миру, восемнадцатый год, который большевики подписали. Россия потеряла около миллиона, ну, чуть меньше, квадратных километров и около сорока пяти миллионов населения. Причем это европейское культурное население. Это земли с хорошим климатом. Это нынешняя Украина, Белоруссия. Там Дон, Крым и так далее. Потом сорок первый год. Миллион квадратных километров оккупировано немцами. Семьдесят пять миллионов населения, сорок два процента, находились под фашистами несколько лет. Мы снова отыграли это дело. И, наконец, девяносто первый год, распад СССР. И примерно эти же саамы территории уходят. То есть к концу двадцатого столетия Россия оказывается в совершенно новой ситуации. Сокращается население. А раньше оно росло. Россия в конце девятнадцатого -- начала двадцатого века пережила демографический бум. А затем она начала падать. И то же самое с территорией. Мы расширяемся, расширяемся… и вдруг сузились. Сегодня территория России -- это территория примерно середины семнадцатого столетия. Примерно, никогда точно не бывает. Это времена царствования, начального царствования Алексея Михайловича Тишайшего, отца Петра Великого, до присоединения левобережной Украины. То есть, мы ушли в середину семнадцатого столетия. И это совершенно новая ситуация для России. А ведь все институты власти, вообще, вся система управления политическая, политическая культура строились на расширении территориальном и на расширении демографическом. Сейчас началось сужение. И надо посмотреть, хотя и модифицировались, работать дальше. Это огромная задача для историков, для политологов. И мы должны обязательно ею заняться. Иначе мы не поймем, куда нам дальше плыть. Еще одно такое, ну, по сути, хотя, и вводное замечание, что людям. Люди склонны преувеличивать новизну. Когда я был молод, как вы, мне тоже казалось, что я живу в совершенно новом мире, мое поколение объяснит старикам, как нужно действовать. И сегодня, на фоне фантастической электронной революции, на фоне фантастической информационной революции, со всеми компьютерами и прочая, прочая, кажется, мир полностью изменился. Толкуют о нанотехнологиях, инновационном пути развития, о какой-то совершенно иной экономике, социальном устройстве, глобализация идет. Но, вместе с тем, очень многое, и отчасти я уже говорил об этом, не изменилось. Есть такой замечательный американский социолог Эммануил Лаверстайн. Его однажды спросили: что изменилось? Он ответил: "Все, -- запятая -- ничего". И это не игра, так сказать. Это не кокетство такого крупного ученого, интеллектуальное кокетство. Это действительно указание на диалектику. Что да, с одной стороны, бурные изменения. Да? Ну, например, о чем мы еще не говорили. Двадцатый век. Начало двадцатого века. Россия – крестьянская страна. Россия -- крестьянская страна. До восьмидесяти процентов населения живет в деревне. Конец двадцатого столетия -- все наоборот. Россия -- страна урбанистическая. И они переселились в города. И живут в больших городах. И, наоборот, деревня пустеет. Да? А Россия становится пустой страной, поскольку люди втягиваются в города.