Владимир Русак - Свидетельство обвинения - церковь и государство в Советском Союзе

8) Епископ Сергий. "Записки РФС". с. 160.

9) См. мнение А. Карташева. Там же, с. 216. Правда, "меч" в христианстве есть. Но меч не того внешнего насилия, о котором идет речь, а меч внутреннего принуждения (точнее - понуждения, тоже внутреннего). Это меч, присутствие которого явственно и неизбежно в христианстве, как единой, вселенской, истинной религии. В таком случае, для приемлющих христианство оно - Сила, а для неприемлющих - объективно и безусловно "насилие". Уже тем, что христианство существует. См. по этому поводу рассуждения В. А. Тернавцева на заседаниях Религиозно-философских собраний. "Записки РФС". с. 204. 207.

10) Л. Либединская. С того берега. Повесть о Николае Огареве. М.. 1980. с. 169.

11) Мережковский. См. "Записки РФС", с. 152.

12) Мысль восточного христианина. См. М. Семашко. Маздак. Повести черных и красных песков. Алма-Ата. 1974, с. 123.

13) Л. Либединская. Ук. соч., с. 90. Нам известен только один человек (из церковной среды), который утверждал и "доказывал" странную мысль о наличии в христианстве, точнее, в самом Евангелии, "принципа насилия", "принципа боли". Это - В. В. Розанов. См. реферат на заседании РФС: "Основание церковной юрисдикции или о Христе - Судии мира". Впервые опубликован: "Новый путь". 1903. N 4. затем: "Темный лик". СПб.. 1910.

14) Св. И. Златоуст. Полное Собрание Сочинений, т. 7, с. 204.

15) Для нас Христос был страдающим. Страдальцем. Он был против скверны мира и потому страдал. Страдал именно потому, что был против этой скверны. "А есть ли скверна хуже власти?" (слова восточного христианина. См. М. Семашко. Маздак. Повести черных и красных песков. Алма-Ата. 1974, с. 28). Кнут в руки взяли "кремлевские мечтатели" (Г. Уэльс о Ленине), забыв, что подлинная сила - в сострадании. Логика кнута самым коротким путем приведет их к дьяволу. (См. М. Семашко. Ук. соч., там же). Но мы то не должны под страхом кнута идти Тем же путем. У нас - свой, христианский путь.

16) А. Левитин, В. Шавров. История русской церковной смуты Машинопись. т. 1. М., 1963. с. 53.

17) Там же.

18) Там же.

19) Там же. с. 53-54.

20) Цит. по: А. Левитин. В. Шавров. Очерки по истории русской церковной смуты 20-30 гг. Машинопись, т. 2. М., 1962. с. 91.

21) Там же. с. 374.

Юридическим документом, положившим начало планомерного, сознательного, ломового "крестового" похода большевиков против Церкви явился декрет об отделении Церкви от государства.

В первые дни Октябрьской революции еще не до Церкви было. [1] Только в январе 1918 года появляется декрет - декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, получивший название декрета о свободе совести. В его выработке лично участвовал В. И. Ленин, принят был СНК 20 января, впервые опубликован в "Известиях ВЦИК" 23 января.

Сотни раз с тех пор пережевывался он в популярной литературе, но насколько обширна эта литература, рассматривающая декрет с точки зрения его смысла (имеем в виду изданную в нашей стране), настолько запутанней стал вопрос о значении его в церковной жизни, для церковных людей.

Среди множества лестных, а точнее - льстивых, характеристик его в атеистической (да и церковной) литературе уже теряется истинное его безобразное лицо, прикрытое дырявой маской декора. Популярные толкования декрета пропагандистами-атеистами до того захламили общественное сознание, что требуется долгий и кропотливый труд для реставрации истинного представления об этом юридическом документе.

Для верующего человека тема эта по-прежнему остается актуальной. Что представляет собой декрет об отделении Церкви от государства с позиции православного церковного сознания в целом и сознания отдельного человека? В чем действительный его смысл и насколько демократичен он в глазах непредубежденного рассудка? - Эти вопросы должны быть решаемы вновь и вновь в ответ на попытки атеистов исказить историческую правду.

...Ослепленные материальной несправедливостью, господствовавшей в русском обществе того времени, движимые единственно алчными мотивами заполучить и себе кое-что из имевшихся в руках имущего класса благ, с сознанием, не поднявшимся выше утилитарно-бытовых запросов, лишенные всякого представления о творчестве, духовности и религиозности, революционеры и в Церкви видели только экономическую общественную единицу, обладавшую значительными земельными угодьями, громадными материальными ценностями и пр.

Такое одностороннее представление о Церкви и определило ту Жестоко "насильственную "церковную" политику революционного правительства по отношению к Церкви, со всеми вытекающими отсюда кровавыми последствиями.