Юрий Пивоваров - Русская история в зеркале русской мысли. Лекции.

Вот эти две модели Пестеля и Муравьева, они очень симптоматичны. Они символичны. Они очень важны. Потому что я еще раз скажу. Через них мы видим, как идет русская история. Как она пульсирует туда-сюда, туда-сюда. Бывают, конечно, какие-то смешанные варианты, но вот этой середины золотой, о которой я говорил, нет.

Что еще очень важно сказать? Муравьев выступил против очень важной мысли Карамзина. Карамзин сводил русскую историю к истории русской власти. Что история принадлежит государю, государству. А Муравьев сказал: история принадлежит народу. Он один из первых, ну, может быть, второй после Сперанского, гениальный проповедник русского гражданского общества. Что народ порождает историю, а не власть. Что народ порождает основные структуры, институты, процедуры и так далее, а не власть спускает сверху. И в этом, безусловно, великое наследие Никиты Муравьева. Но, кстати, и у Пестеля тоже нашлись наследники. Скажем, царь Николай Первый, который судил декабристов и некоторых из них казнил, того же Пестеля, в общем, по-своему реализовал идею Пестеля. Потому что именно при Николае господство тайной полиции становится ощутимым в России. Конечно, не столь тотальным, как мечтал Павел Иванович. Вообще, в жизни утопии редко воплощаются. Но, во всяком случае, осязаемо. Но потом, скажем, Владимир Ильич Ленин, который, конечно, не в подробностях повторил пестелевский план, но сам дух, темперамент Ленина, сама его направленность на такую вот мощную, жесткую, диктаторскую власть, не позволение человеку быть свободным, это, конечно, такой пестелевский запал в Ленине.

А потом, после декабристов, начинаются тридцатые и сороковые, и пятидесятые, естественно, годы девятнадцатого столетия, которые я бы назвал золотыми. Не только для русской культуры, а вообще. Потому что основной сонм русских гениев тогда либо завершал свою карьеру, как Пушкин, Лермонтов, либо начинал, там, как Достоевский, Тургенев, Толстов, Толстой, Гоголь. Но они все как бы сошлись вот в этом периоде, это касается и русской мысли. В тридцатые, сороковые, пятидесятые годы, в общем, окончательно формулируются основные, ну, я не знаю, основные установки русской мысли, основные ее положения. Основные темы русской мысли окончательно формулируются. Здесь, конечно, нельзя не сказать о таком странном человеке, который, казалось бы, не имеет прямого отношения к русской мысли. То есть к гражданскому обществу. Сергей Семенович Уваров.

Граф Уваров. Многолетний министр народного просвещения, президент императорской Академии наук. Человек по-своему блестящий. Человек той же эпохи. Человек, связанный и дружескими, и семейными узами с русской культурой, отчасти с декабристами. Но этот человек вошел в историю двумя своими качествами. Во-первых, как враг, противник Пушкина. И был заклеймен Александром Сергеевичем рядом эпиграмм. Не всегда, кстати говоря, справедливых. То, что Уваров... При том, что он был человек морально, может быть, не очень, но блестяще образованный, культурный. Много, действительно, сделал для русского просвещения, науки. Но вошел он, прежде всего, все-таки в русскую историю своей известной теорией официальной народности. В начале тридцатых годов по заданию Николая Первого он создает какой-то такой свой вариант русской официальной идеологии. Который по традиции того времени не расписывается в тома или в огромные сочинения, в фолианты. А лапидарно. Лаконично. Три слова: "Православие, самодержавие, народность". Православие, самодержавие, народность. Три слова. Почему три? А вспомните, в какие три слова укладывалась идеология Французской революции. Свобода, равенство, братство. Вот русский ответ. Русская триада. Русская реакция на три французских призыва: свобода, равенство, братство. А к этому времени русское общество совершенно разочаровалось во всех этих свободах, равенствах, братствах. Бесконечные революции. Очень плохое отношение к России в Европе. Классовая борьба в Европе. Мы разочарованы. Мы хотим идти своим путем. Нам нужны свои мысли, свои идеи. И в России впервые возникает анти-западническая идеология. Анти-европейская идеология. Потому что таков был заказ общества, которое и почувствовало себя враждебным по отношению к тому, что происходит. Но и враждебным были политики Запада тогда по отношению к нам. И общество начинает реагировать вот таким отвержением, отталкиванием.

Православие, самодержавие, народность. Каждый элемент: свобода, равенство, братство. Но о чем это? Православие -- это о том, что русская духовность, русская интеллектуальность, русская философия всегда были и есть православие. Никаких умствований. Никаких заимствований. Никаких классических германских философий. Никаких, там, социалистических идей из Франции или Англии. Русская духовность -- это православие. Именно тогда возникает формула: если русский -- значит, православный. Если православный, -- значит, русский. Только оно, православие. И больше ничего. И никаких философий в университетах, и никаких свободных мыслителей. Все только здесь.