Игвар Андерсоон - История Швеции

Пока в Швеции главный интерес был прикован к предложению об избирательной реформе (это предложение было, по инициативе де Геера, принято риксдагом 1862–1863 гг. и его окончательная судьба должна была быть решена в риксдаге 1865 г.), в Дании снова возник острый кризис в отношениях с герцогствами Шлезвигом и Гольштейном и Германией. Здесь мы не будем говорить о сложных контроверзах и о положении в Дании; мы расскажем лишь о том, какой характер носили идеи скандинавизма и планы союза в этот период. «Мартовская политика» Халля в 1863 г. покоилась до некоторой степени на надежде на поддержку Швеции; для этого имелись известные основания. Уже в начале 60-х годов Карл XV дал датскому правительству обязательство оказать ему помощь в условиях развивающегося кризиса. Он стремился играть видную политическую роль и не всегда давал себе отчет в том, какие последствия могут иметь его высказывания. Так как руководство внешней политикой Швеции фактически перешло в другие руки — это стало ясно в связи с вопросом о норвежском наместнике, — личные обещания короля все более утрачивали свое значение, а решающим становилось мнение правительства. Но Карл был по-прежнему щедр на личные обещания, и это обусловило печальные результаты его скандинавской политики в 1860–1865 гг.

Карл XV и Фредрик VII стали большими друзьями. Летом 1860 г., во время встречи в Юнгбюхеде (Сконе), они обсуждали важные вопросы; речь зашла также о союзе. Правительство, за исключением министра иностранных дел Мандерстрёма, как правило, было недостаточно информировано о планах и мероприятиях короля; таким образом, уже с самого начала возникла неясность в переговорах, которая с течением времени только усилилась. После объявления «мартовской политики» Халля в 1863 г. Карл XV, во время поездки в Сконе, посетил Скудсборг и здесь встретился с Фредриком VII и Халлем. Еще до этого Карл XV и Мандерстрём обсуждали основные вопросы политики Швеции; шведские посланники в Лондоне и Париже поддержали датские мероприятия перед правительством Англии и Франции. Однако во время встречи в Скудсборге Карл XV пошел значительно дальше: он обещал, на определенных условиях, 20 тыс. солдат для обороны Шлезвига в случае немецкого выступления против Гольштейна. Шведский посланник в Копенгагене Хеннинг Хамильтон сам был настроен в пользу оборонительного союза, хотя и пытался действовать сдерживающим образом на энтузиазм Карла XV. Мандерстрём тоже считал, что необходимо вступить в оборонительный союз. В августе начались переговоры о союзе. В конце августа союз был заключен в предварительной форме, с включением пунктов, которые Карл XV наметил в Скудсборге.

Однако никто из членов шведского правительства, за исключением Мандерстрёма, не был детально осведомлен о том, что произошло; только в начале сентября они получили точную информацию. Министр финансов Грипенстедт, одни из наиболее влиятельных членов правительства, занял совершенно отрицательную позицию по отношению к союзу. При обсуждении этого вопроса де Геером, Грипенстедтом, Мандерстрёмом, Хамильтоном и норвежским премьер-министром Сибберном вместе с королем в Ульриксдале 8 сентября Грипенстедт привлек на свою сторону де Геера Сибберна; Мандерстрём и Хамильтон находили, что необходимо считаться с результатами ведшихся до сих пор переговоров. Грипенстедт и де Геер решительно потребовали, чтобы Англия или Франция, а еще лучше обе вместе, обещали свою поддержку при оказании проектируемой помощи Дании еще до того, как будет заключен какой-либо союз; к ним постепенно присоединились многие другие члены правительства. Король пытался провести свою линию, решив в крайнем случае сформировать новое правительство; но новое правительство создать ему не удалось; ему было нелегко найти таких советников, которые были бы готовы безоговорочно следовать за ним. Таким образом, Мандерстрём и Хамильтон оказались в щекотливом положении, так как они считали себя лично связанными в отношении Дании вследствие их участия в переговорах; они встали на неудачный путь и попытались отложить решение вопроса о союзе в надежде на то, что западные державы придут на помощь Дании. Таким образом, датское правительство не получило определенного ответа и в связи с этим питало преувеличенные надежды на шведскую помощь, а между тем эта помощь целиком зависела от того, какое положение в назревающем конфликте захотят занять западные державы. Однако и западные державы теперь также не давали какого-либо ясного ответа. Тогда Мандерстрём и Хамильтон попытались в самых осторожных выражениях разъяснить датскому правительству, что положение изменилось, но их уклончивые выражения привели лишь к крайней неясности. В конце октября обсуждался вопрос о новом союзе, условия которого были составлены более осторожно, но и в этом случае нельзя было ожидать скорого решения. Когда Фредрик VII умер и была опубликована «ноябрьская конституция», Швеция отказалась от всех планов союза, и теперь, наконец, Мандерстрём дал в совершенно недвусмысленных выражениях ответ о позиции Швеции. В декабре Карл XV щедро обещал 22 тыс. солдат в помощь Дании, но тотчас же стало ясно, что это одно из его обычных опрометчивых обещаний; правительство немедленно выступило с опровержением, а король все еще не мог образовать такое новое правительство, которое провело бы его программу; надежды на союз трех скандинавских государств были похоронены.