Игвар Андерсоон - История Швеции

Среди писателей эпохи Густава выделяются следующие: Карл Густав аф Леопольд, поэт, журналист, философ и придворный, олицетворявший многие черты века «просвещения»; Венгт Лиднер, поэт новой области эмоций, столь же типичный представитель раннего сентиментального романтизма, тонко чувствовавший музыку слова и имевший в этом отношении мало себе равных среди шведских поэтов, и еще два поэта, у которых традиции века «просвещения» переплетаются с противоположными традициями: Юхан Хенрик Чельгрен, блестящий оратор и крупный поэт, своеобразно соединявший рассудочность, сенсуализм и романтизм в платоновском духе, своим произведением «Новое творение» внесший свежую струю в шведскую поэзию, и его антагонист — Томас Торильд, пантеист, поэт страстей, ярый полемист, типичный представитель эпохи «бури и натиска», исполненный веры в будущее, свойственной веку «просвещения», несколько непоследовательный, с интересной, но не вполне оформившейся системой философских взглядов. Творчество Чельгрена и Торильда дает полное представление о своеобразных чертах того времени, представлявших собой соединение элементов века «просвещения» и раннего романтизма.

К этой эпохе относится также творчество Бельмана, создавшего в то время несколько своих лучших произведений («Письма Фредмана» были изданы в 1790 г.). Было значительное число и менее крупных писателей — прозаиков и поэтов. Король поощрял развитие поэзии, ораторского искусства и наук. В 1786 г. была основана шведская академия. При университете в Або был создан кружок писателей; крупным представителем культурного мира Финляндии был всесторонне образованный историк Юхан Габриель Портан.

Процветало также искусство, в области которого следует указать на таких признанных даже за пределами Швеции художников, как Рослен, Пило и Лафренсен, которые приобрели известность уже в «период свободы». В лице скульптора Сергеля Швеция получила оригинального представителя неоклассицизма в искусстве. Элегантный и утонченный стиль интерьера в духе неоклассицизма, сменивший рококо, получил в Швеции название густавианского стиля. Во всех этих областях заметна тесная связь между «периодом свободы» и временем Густава III. Культурное развитие, начавшееся в области практических и теоретических исследований, распространяется постепенно на область литературы, изобразительного искусства и театра. Однако музыка времен Густава III едва ли достигла уровня музыки «периода свободы»; бюргерская музыка сменилась новой придворной музыкой, процветание которой нужно приписать приглашенным немецким и итальянским композиторам; некоторые из них, как Науман и Краус, были действительно крупными музыкантами, но в общем музыка в период около 1800 г. носила дилетантский характер.

Трудно дать единую картину этого времени, когда переплетались мрак и свет, нужда и роскошь, новые и старые резко контрастирующие друг с другом идеи. За показным политическим единством также скрывались непримиримые противоречия. Их замалчивали во время сессии риксдага 1778 г., но все они проявились или, во всяком случае, стали более заметными для самого короля. Его правление становилось все более единовластным, все более заметную роль начинали играть назначаемые им по личным соображениям интимные советники. Старые советники отодвигались на задний план. Король выступил против все более повышавшей свой голос оппозиции, опираясь на помощь новых, непосредственно зависимых от него советников, таких как Толль, Эрик Руут и Густав Мауриц Армфельдт. Сопротивление всех общественных классов, включая и разночинцев, приняло ожесточенный характер на сессии риксдага 1786 г.; оно было направлено главным образом против руководства государственными финансами, которые снова пришли в расстройство, и против самовластного вмешательства короля в различные области, не подлежащие его компетенции. Это недовольство обострилось в связи с рядом новых тяжелых неурожайных лет.

В борьбе с этими настроениями беспокойства и сопротивления король и его советники прибегали к самым разнообразным средствам. Начиная приблизительно с 1783 г. главным из этих средств становится активная внешняя политика, направленная против угрозы русско-датского окружения. Впрочем, для этой политики имелась и другая, еще более глубокая причина: после падения великодержавия Швеции и заключения русско-датского союза во многих отношениях было восстановлено исходное положение XVI в. Одно время Густав, как уже упоминалось, проводил примирительную политику по отношению к России (заимствуя одну из идей партии «колпаков» и предвосхищая «политику 1812 г.»); Швеция сотрудничала с Данией, Россией и Пруссией в деле защиты торговых интересов в период больших европейских конфликтов около 1780 г. Но в это время датская политика была определенно враждебна по отношению к Швеции, а традиционная родовая голштинская политика Густава III носила печать враждебности к Дании, хотя Густав III даже предпринимал попытки добиться сближения между двумя странами. В числе фантастических планов внешней политики, которые король лелеял главным образом в последние годы своего правления, была и авантюристическая идея нападения на Данию; кроме того, короля с каждым годом все более привлекала мысль о завоевании Норвегии.