Игвар Андерсоон - История Швеции

В Швеции наступил расцвет многих отраслей хозяйства, кроме важнейшей — сельского хозяйства. Земледелие в Швеции продолжало оставаться на той же ступени развития, как и столетия назад. Потребность страны в импорте зерна росла по мере роста населения, особенно значительного в годы мира. Развитию земледелия мешало и закостеневшее в старинных формах общинное землепользование, господство в деревнях неэффективных способов обработки земли и строгий государственный контроль, цель которого заключалась не в том, чтобы облегчить условия труда и жизни крестьянина, а в том, чтобы обеспечить правильное поступление податей с каждого крестьянского двора. И все же громадное большинство населения — около 75 %—занималось земледелием и скотоводством.

В течение первых лет «периода свободы» королевская власть, казалось, была совсем уничтожена — управление государством сосредоточилось в руках государственного совета. Правление Хурна напоминало, как кто-то сказал, «старую аристократическую власть государственного совета времен регентства XVII в.». Главной опорой его власти были бюрократия и духовенство, но многие горожане и крестьянство тоже его поддерживали. Ранний этап «периода свободы» во многом повторял еще традиции XVII века. В важных вопросах правительство без малейших колебаний сохранило результаты организационной работы Карла XII: восстанавливалась «поселенная» система комплектования войск, снова вводилась старая система натуральных податей. Государственный бюджет Карла XI все еще служил образцом и основой для нового, единого для всех государственных доходов и расходов бюджета, принятого в 1723 г. Словом, воскрешалось многое из наследия Карла XI и Карла XII.

Быстро распространялся пиетизм, который наблюдался уже среди пленных солдат Карла XII, и молодой пастор Эрик Толстадиус энергично обрушился на деятельность церкви. На этой почве разгорелась острая борьба, окончившаяся соборным постановлением 1726 г., в котором была подтверждена ортодоксия, а прочие религиозные направления объявлялись запрещенными. В этом отношении сословия «периода свободы» действовали так же, как действовал бы сам Карл XI.

В 1734 г. риксдаг принял новый закон взамен средневековых законоположений отдельных городов и земель и устаревшего городового права. В подготовке этого закона решающую роль играл член государственного совета Густав Кронйельм, который в соответствии с древними образцами «изложил законоположения иным, понятным и кратким юридическим языком». С 1710 г. он был председателем комиссии по разработке законоположений (эта комиссия была учреждена еще во времена Карла XI). И здесь мы видим явные следы той связи, которая существовала между эпохой Карла XI и Карла XII и началом «периода свободы». Эта связь заметна также и в литературе и искусстве. Ведущие отрасли научного знания тоже корнями своими уходят в эпоху Карлов, но появилось и кое-что новое: Улоф Далин в начале 1730 г. стал издавать по английскому образцу журнал «Шведский Аргус», а Карл Густав Тессен, представитель новой французской школы в искусстве, стал руководить строительством дворцов. Конечно, у них обоих, наряду с новым, было еще немало и старого. Культура Швеции начала периода просвещения и рококо уже представляет контраст по сравнению с наследством эпохи Карлов, хотя расцвет этой культуры имел место уже в середине века.

Последствия изменения государственного устройства еще полностью не проявились, и новые идейные течения, появившиеся в Европе, еще не проникли в Швецию. Но постепенно сформировались новые воззрения, которые стали заметны в деятельности шведского риксдага к 1734 г. и к которым примкнуло большинство риксдага в 1738–1739 гг. Эти воззрения выразились в образовании новой партии, первой шведской настоящей политической партии «периода свободы». Члены этой партии называли себя «шляпами», в отличие от партии Хурна, политика которой считалась достойной только людей в «ночных колпаках», «Шляпы», среди которых было немало старых «голштинцев», развернули обширную программу деятельности в области внутренней и внешней политики. Прежняя внешнеполитическая система Хурна, которая была построена на союзных отношениях с Англией и Францией, после разрыва между ними оказалась несостоятельной, так как было трудно балансировать между этими двумя державами. «Шляпы» выступили с новой внешнеполитической программой и ставили перед собой цель, используя европейскую конъюнктуру, вернуть Швеции часть потерянного, главным образом за счет России. Для них личность Карла XII приобрела значение политического символа; власть этого символа над умами в продолжение столетий мешала выработке правильной оценки Карла XII; он стал олицетворением реваншистской политики по отношению к России и хотя бы частичного восстановления былого господства над Балтийским морем с целью развития торговли. «Шляпы» требовали более последовательной меркантилистской политики; они считали, что Хурн в этом отношении слишком сдержан. Сторонники партии «шляп» нашлись в разных кругах: среди молодых военных и гражданских служащих, среди богатых городских купцов-оптовиков и, наконец, среди богатых дворян, занятых в многочисленных новых областях экономической деятельности. В 1734 г. «шляпы» стали энергично проводить в риксдаге ту часть своей внешнеполитической программы, в которой шла речь о союзе с Францией. Они завоевали большинство в секретной комиссии, вошли в сношения с французским послом в Стокгольме, который предоставил в распоряжение «шляп» денежные средства; в государственном совете новое направление тоже имело нескольких сторонников. На ближайшей сессии риксдага, которая собралась в 1738 г., «шляпы» после энергичной агитации пошли в атаку на Хурна. Начался новый этап «периода свободы».