Леонид Шкаренков - Агония белой эмиграции

В то же время в высказываниях идеологов сменовеховства встречается масса противоречий. Некоторые из них стремились доказать, что они все же были правы, когда боролись против большевиков. «Пока еще в начале революции, — утверждал Ю. В. Ключников, — была надежда остановить революционный разлив… нельзя было не стремиться укротить революцию… Но революция идет и идет. Растет. Ширится. Углубляется» 5 . И как бы продолжая эту мысль, Н. В. Устрялов разъяснял: «Не мы, а жизнь повернулась на 180 градусов. И для того, чтобы оставаться верными себе, мы должны учесть этот поворот. Проповедь старой программы действий в существенно новых условиях часто бывает наихудшей формой измены своим принципам» 6 .

Выступая с позиций буржуазного патриотизма и великодержавности, авторы «Смены вех» рассматривали интернационализм Советской власти как средство для достижения национальных целей России. Эти цели в представлениях идеологов правого крыла сменовеховства мало чем отличались от великодержавных притязаний старой русской буржуазии. Кажется, Устрялов в то время ввел в оборот выражение «национал-большевизм», с одной стороны, подчеркивая этим отличие от подлинного коммунизма, а с другой — пытаясь представить это идейное течение выразителем национальных интересов России. Соединение идей интернационализма и славянофильства, отмечает советский историк С. А. Федюкин, было мыслью утопичной, в конце концов реакционной. «Сменовеховцы не хотели понять, что сильная и могучая Советская Россия никогда не сменит красную звезду на «щит Олега», что она действительно преследует не только национальные, но и интернациональные цели, ибо задачей первого в мире социалистического государства являлось не только освобождение русского и иных народов нашей страны, но и оказание помощи народам всего мира в их стремлении к свободе и прогрессу» 7 .

Рассуждения об особом предназначении России, о ее провиденциальной роли, мистические представления о русской революции, приверженность «исторической идее великодержавности» сближали правых сменовеховцев с идеологами евразийства — нового эмигрантского религиозно-философского течения. Как раз в то время, когда в Праге вышел сборник «Смена вех», в Софии увидел свет первый евразийский сборник «Исход к Востоку». Его авторы — П. Савицкий, Г. Сувчинский, Н. Трубецкой и Г. Флоровский в предисловии писали, что всякое современное размышление о грядущих судьбах России должно определенным образом ориентироваться «относительно уже сложившихся в прошлом способов решения, или, точнее, самой /66/ постановки русской проблемы…» 8 . В согласии со своим «историософическим принципом» они заявили, что вообще невозможно определить раз и навсегда содержание будущей русской жизни. Авторы сборника писали о православной вере и церкви, о спасающей силе религии, противопоставляя ее научному социализму. Они объявили бессильными и кощунственными попытки разрешить научными средствами основные проблемы существования.

Пытаясь найти в русской истории, в самом расположении России между Востоком и Западом новый смысл, новое объяснение революции, идеологи евразийства обнаруживают во всем «божественное начало», «орудие божие». «И религиозно-просветленный взор, — писал один из авторов сборника, Г. Флоровский, — видит под конструктивной преемственностью бытовых картин трагическую мистерию исторической жизни, воспринимает мир, как непрестанную борьбу веси божией с градом антихриста…» 9

Религиозно-мистические мотивы не мешали, однако, евразийцам пускаться в рассуждения о необходимости «преобразования и развития советской системы». По словам одного из идеологов евразийства, П. Н. Савицкого, «сила веры и навык государственного хозяйства» должны составить две созидающие силы. «Необходим их синтез, — утверждал он. — Необходимо сочетание традиции с тем, что выдвинуто и утверждено революцией» 10 . Все это напоминало высказывания сменовеховцев об эволюции Советской власти, о «перерождении тканей революции».

Утверждая, что результаты не всегда соответствуют поставленным целям, один из эмигрантских авторов вспомнил даже Колумба, который плыл в Индию, а открыл Америку. Может быть, кредо сменовеховцев наиболее четко было выражено в словах Бобрищева-Пушкина: «Революция была направлена против определенных категорий собственников, у которых и нельзя было вырвать власти, не вырвав собственности. Но глубоко не соответствует действительности утверждение, что собственности в России не существует. На собственности по-прежнему зиждется весь народный уклад, весь быт… Король умер, да здравствует король! Таким образом все образуется — в России будет и собственность, и частная инициатива, и торговля, и кооперация, не будет только выброшенных за границу прежних собственников» 11 .