Леонид Шкаренков - Агония белой эмиграции

В Югославии врангелевцы пытались создать своего рода «государство в государстве». В марте 1922 г. глава сербской крестьянской партии М. Московлевич обратился в Скупщине с запросом к правительству: «Известно ли Вам, кто такой Врангель и признает ли его наше правительство?.. Если не признает, то как он может иметь своего военного агента и своего помощника в Белграде, которые распоряжаются судьбой русских беженцев?.. Известно ли Вам, каким гонениям подвергаются те русские, которые не желают быть орудием для авантюристических замыслов Врангеля и его помощников…» 36 Министр иностранных дел М. Нинчич ответил очень невразумительно, сославшись на то, что пребывание Врангеля якобы носит «совершенно частный характер».

Сам Врангель, однако, подчеркивал, что переговоры о размещении армии велись непосредственно с правительством королевства Сербии, Хорватии и Словении (Югославии). Представитель командования врангелевской армии генерал П. Н. Шатилов был принят по этому поводу председателем совета министров Н. Пашичем и королем Александром 37 . В то время, когда Компартия Югославии находилась в подполье, а ее фракция в парламенте была арестована, белоэмигрантские организации, прежде всего монархисты, чувствовали себя в стране совершенно свободно. Не было тайной, писал югославский историк Чулинович, что они «встречаются, договариваются, /33/ строят планы и готовятся к новой войне против Советской России» 38 .

По соглашению с правительствами Масарика и Хорти некоторая часть врангелевцев поселилась в Чехословакии и Венгрии. Правда, когда к венгерскому диктатору пришел по поручению Врангеля для выяснения обстоятельств размещения воинских контингентов фон Лампе, то он сразу понял, что, «несмотря на любезный прием», о русской белой армии Хорти «думает мало», потому что не считает ее силой 39 . А когда в Югославии врангелевцы приняли участие в антивенгерских выступлениях, правительство Хорти заявило о своем желании ограничить их размещение в Венгрии. Тем не менее и здесь появились белоэмигрантские организации. В декабре 1921 г. в Будапеште было образовано Русское монархическое объединение во главе с Л. А. Казем-Беком 40 .

Несколько иная ситуация сложилась в Чехословакии, буржуазное правительство которой задумало проведение «русской акции». В книге «Русские в Праге», выпущенной в 1928 г., отмечалось, что благотворительность как таковая мало интересовала руководителей «русской акции» 41 . Широкая материальная поддержка оказывалась самым различным эмигрантским организациям и учреждениям, которые должны были сохранить и подготовить кадры для «будущей России». В Праге были созданы Русский юридический факультет (на основе устава 1884 г.), Педагогический и Кооперативный институты, Автомобильно-тракторная школа, Высшее училище техников путей сообщения, кабинеты по изучению России и другие учреждения. Чехословацкое правительство разместило на сельскохозяйственных работах несколько тысяч казаков, учредило многочисленные стипендии для офицеров и солдат в различных профессиональных учебных заведениях. Большая часть студентов-эмигрантов состояла в Обществе галлиполийцев и числила себя одновременно в рядах армии. Галлиполийцы считали себя лучшими носителями «белых традиций». Они пользовались особой поддержкой со стороны буржуазной народно-демократической партии, лидер которой К. П. Крамарж (первый премьер-министр Чехословакии) был известен как решительный сторонник «вооруженной борьбы с большевиками» 42 .

В характерной для белой эмиграции обстановке закулисных интриг, взаимной грызни и склоки не было никакого единства даже в однородных, казалось бы, по своему социальному составу группировках. К старым разногласиям прибавлялись новые. Глава ВМС Н. Е. Марков интриговал против «генералов», которые, по его словам, слишком «взяли все в свои руки». А те обвиняли Маркова в «сепаратной деятельности» и попытках подчинить себе «русскую армию». В марте 1922 г. в Берлине объявили о своем существовании так называемые конституционные монархисты. Председатель ЦК этой малочисленной, но крикливой организации Е. А. Ефимовский выступил в поддержку /34/ Врангеля и его сподвижников. Однако прошло немного времени, и тот же Ефимовский обрушился с критикой на белое командование 43 .

Масла в огонь подлило сообщение о том, что великий князь Кирилл Владимирович (двоюродный брат Николая II) объявляет себя «блюстителем» пустующего русского трона. Началась ожесточенная борьба между сторонниками двух великих князей: Николая Николаевича (двоюродный дядя Николая II) и Кирилла Владимировича. Если первый прикрывал свой монархизм заявлениями, что он «не предрешает будущего образа правления России», то Кирилл отбросил всякую мимикрию и выдвинул лозунг: «За веру, царя и отечество!» 8 августа 1922 г. Кирилл выступил с обращениями «К русскому народу» и «К русской армии». На следующий день белградская эмигрантская газета «Новое время» объявила, что нет имени более авторитетного в этот момент, чем имя «верховного главнокомандующего русскими вооруженными силами в мировой войне великого князя Николая Николаевича» 44 . Выступая в городе Сремски Карловцы 5 мая 1923 г., Врангель заявил о подчинении великому князю Николаю Николаевичу 45 . Николаевцы развернули активную агитацию. Летом и осенью 1923 г. И. П. Алексинский, бывший член «Русского Совета», совершил для этой цели поездку по разным центрам белой эмиграции 46 .