Андрей Васильченко - Штрафбаты Гитлера. Живые мертвецы вермахта

Когда 560-й батальон в августе 1944 года вел ожесточенные бои, в штаб дивизии приходили следующие документы: «В силу многочисленных случаев дезертирства из 786-го турецкого батальона требую срочно убрать его с фронта». В журнале боевых действий 9-й армии можно было прочитать и о 73-й немецкой пехотной дивизии, в которой не наблюдалось «устойчивости»:

«12 сентября 1944 года. Все еще сильный в численном отношении пехотный полк 73-й дивизии отказывается вступать в бой. Первый же натиск отбросил полк с позиций. Разбежавшихся солдат удалось собрать в Праге только при помощи жандармерии. Военно-полевые суды выносят один приговор за другим.

19 сентября 1944 года. Этот день станет решающим в судьбе 73-й пехотной дивизии. Фюрер отказался его распустить. Солдат, повинных в трусости и бегстве, по законам военного 'времени надо расстрелять. Особый суд станет проводить расследование под началом генерал-майора Зикениуса, командующего 391-й охранной дивизией. Вся дивизия находится в оцеплении, которое будет пребывать до того момента, как ее пошлют пройти «испытание». Однако ничего похожего в 560-м батальоне мы не наблюдаем.

Если говорить о 500-м батальоне, то до конца мая 1943 года он являлся частью 101-й егерской дивизии. Затем батальон в режиме «пожарной команды» перебрасывался в самые различные части, например, 13-ю танковую дивизию, 79-ю пехотную дивизию, 98-ю пехотную дивизию, 304-ю пехотную дивизию, 306-ю пехотную дивизию, 335-ю пехотную дивизию. При этом в конце мая 1944 года он вновь был возвращен в состав 101-й егерской дивизии. Документы о боевых действиях батальона сохранились только на лето 1943 года. В июне 1943 года командир 500-го батальона сообщал в Верховное командование сухопутных сил: «Остатки батальона — боевой состав 30 солдат — после ожесточенных оборонительных боев в начале июне на кубанском плацдарме западнее Крымской продолжают удерживать этот участок фронта. Несмотря на огромные потери, испытуемые солдаты продолжают демонстрировать отличный боевой дух. Складывается впечатление, что во время оборонительных боев остатки батальона прониклись идеей своего особого предназначения и верят в прохождение испытания. После того как уже бои во время зимнего отступления дали множество шансов для испытания, лучшим способом для искупления провинностей была попытка прорыва русских позиций на кубанском плацдарме».

После того как в июле батальон был пополнен свежими силами, которые согласно документам были «послушными и готовыми к использованию», о боях периода августа — сентября 1943 года сообщалось следующее: «После огромных потерь в ходе боев 13 сентября 1943 года батальон был направлен в резерв. 13 сентября была отдана команда: в тот же самый день вывезти его воздушным транспортом. Обоз батальона должен был быть перевезен по железной дороге. 28 сентября 1943 года русские несколько раз атаковали батальон. Однако все нападения были отбиты. 30 сентября русские силами трех армейских корпусов при поддержке 240 танков начали мощное наступление. Однако русским не удавалось прорвать участок фронта, удерживаемый батальоном. После кровопролитных боев русские прорвали фронт у соседней части. В итоге враг попытался атаковать батальон с тыла силами пехотного полка и 30 танков. Несмотря на то, что батальон был атакован превосходящими силами противника с трех сторон, солдаты не покинули своих позиций. Только когда натиск стал чересчур сильным, батальон был вынужден отступить. В этой героической борьбе солдаты батальона в основной массе проявили себя как смелые воины».

Таким образом, данные документы указывают на то, что 500-й пехотный батальон особого назначения можно было рассматривать как наиболее надежное воинское формирование, что постепенно придавало ему характер некоей «элитарной части». Интересен «Отчет о деятельности батальона», который датирован 9 октября года. В нем указываются очевидные признаки предполагаемого изменения внутреннего климата в 500-м батальоне. «У испытуемых команд возникает впечатление, что их используют как «пушечное мясо». Это также подтверждается русской листовкой, которую сбросили с воздуха на 500-й батальон, когда тот в августе вел тяжелейшие бои на кубанском полигоне. В листовке 500-й батальон обозначался как «формирование смертников», в котором человек ничего не значит».

В самом деле, кажется, в сентябре 1943 года в 500-м батальоне начинаются серьезные проблемы с так называемым «самообладанием». 7 декабря 1943 года предпринята попытка дезертирства. Сбежавший был схвачен жандармерией. 23 января 1944 года появляется приказ об аресте некоего Фридриха У., который обвиняется в «подрыве боеспособности и недозволенном оставлении части». Всего за год (с декабря 1943 года по декабрь 1944 года) солдатам 500-го батальона было вынесено семь смертных приговоров. В четырех случаях дезертиров приговорили к 12 годам тюрьмы. 29 сентября 1943 года произошел первый случай сдачи в плен Красной Армии. Эту попытку предприняли «испытуемые солдаты» Рихард Б. и Энгельберт Г., Рихард Б. в свое время за кражу был приговорен к 6 месяцам тюремного заключения, которое было заменено службой в 500-м батальоне. Ротный командир обращал на него внимание, дав следующую характеристику: «Рихард Б. обладает скрытным характером, весьма сдержан, держится особняком. Среди сослуживцев пользуется дурной славой. В духовном плане — очень тяжелый человек. Физически слабый и медлительный. Его поведение во время тяжелых боев за Ленинское (8–12 сентября 1943 года, кубанский плацдарм) оценивается как отличное».