Александр Кравчук: Галерея римских императоров. Принципат

Неопытным юношей вступил Октавиан в политическую жизнь Рима несколько лет назад. Чем он мог тогда импонировать римлянам? Не было у него еще никаких личных заслуг, не было славы удачливого военачальника, не было огромных богатств. И даже внешность его не вызывала уважения, а внешности политика в Древнем Риме придавалось очень большое значение. Однако этот юноша в короткий срок блистательно справился со всеми трудностями, преодолел все опасности, выдержал все испытания, ловко расправился с врагами и соперниками и стал единовластным хозяином всего Средиземноморья. Чем же объяснить такие невероятные свершения?

Видимо, этот молодой человек обладал особым характером и недюжинными способностями политика и военачальника. Бросаются в глаза прежде всего последовательность и упорство в достижении цели, умение трезво взвесить все обстоятельства и отважно идти на риск. Кроме того, Октавиан сумел понять и оценить огромное значение политической пропаганды — и умело пользовался ею в своих целях. И наконец, он умел выжидать, не бросался сломя голову в авантюры. Его жизненным кредо было festina lente , «торопись медленно». Октавиана не назовешь ни блистательным полководцем, ни смелым новатором — он был гением последовательной, упорной политики, стремясь к достижению своих целей.

В 29 году до н. э. Октавиан вернулся в Италию. Одержанные им победы и великолепие триумфального въезда в Рим не снимали серьезной проблемы, вставшей перед новым владыкой Рима. Причем проблема в значительной степени была обусловлена именно этими победами. До сих пор свои действия и полномочия Октавиан оправдывал правами триумвира и необходимостью защищать Рим от внешней угрозы. Но вот наступил мир, Риму уже не угрожали ни внешние, ни внутренние враги, так что не существовало никаких оправданий для чрезвычайных полномочий Октавиана, он встал перед необходимостью: либо вернуть прежние республиканские свободы, либо найти новую форму и обоснование для единоличного правления.

Был еще один выход: бросить все, устраниться с политической арены, предоставив противоборствующим силам свободу уничтожать друг друга. Однако это означало бы новый всплеск гражданской войны. Сколько новых Цезарей, Антониев, Октавианов принесла бы с собой кровавая волна! Объявить себя царем? Но даже мысль о монархии и слово «царь» ненавистны свободолюбивым римлянам. Принять титул диктатора? Именно это сделал Цезарь — и погиб.

Октавиан медлил. Да и не было необходимости особенно торопиться, ведь в его распоряжении находились 28 легионов. Надежным подспорьем были и ветераны, которых он расселил в Италии и по провинциям. Землю они получили только благодаря ему, и в случае падения Октавиана лишились бы ее.

Итак, пока все оставалось по-старому. Заседал сенат, на нем избирались высшие чиновники — разумеется, всегда в соответствии с волей Октавиана, который с 31 года до н. э. занимал должность одного из консулов, а в 28 году до н. э. получил звание princeps senatus — глава сената.

Наконец Октавиан принял решение — гениальное. Возможно, еще в конце 28 года до н. э. и уж наверняка в январе 27 года до н. э. Октавиан отказался от всех своих должностей и привилегий. Тем самым республика была восстановлена формально и официально, Октавий устранился от политической деятельности, укрывшись в четырех стенах и предоставив действовать на политической арене кому угодно. Когда весть об этом распространилась в народе, последний присоединил свои мольбы к просьбам сенаторов, чтобы Октавиан в своем милосердии и несказанной доброте не оставлял государства осиротелым, ибо Рим не может обойтись без его мудрого руководства, богатого опыта и глубочайшего знания всех проблем огромного государства. С большой неохотой Октавиан наконец уступил настойчивым просьбам, согласился взять под свою опеку те провинции, которым угрожала опасность извне и где было размещено большинство римских легионов. Сенат же через своих наместников должен был управлять внутренними провинциями.

Сенат, обрадовавшись, в знак благодарности указом от 16 января присвоил Октавиану титул Августа (Augustus). В представлении римлян это непереводимое слово сочетало в себе понятия величия, всемогущества, святости. С этих пор полный титул главы Римского государства звучал так: Imperator Caesar Augustus — Император Цезарь Август, а день 16 января 27 года до н. э. считается началом новой формы римской государственности — империи.