Николя Верт - История Советского государства. 1900-1991

Обнищание крестьянского населения усугублялось усилением фискального гнета. Налоги, за счет которых в значительной мере шло развитие промышленности, ложились на крестьянство большим бременем. Экономическая конъюнктура складывалась из падения цен на сельскохозяйственную продукцию (цены на зерно снизились наполовину между 1860 и 1900 гг.) и роста цен на землю и арендной платы. Нужда в наличных деньгах для уплаты налогов и рыночная экономика в деревне (пусть и очень слабо развитая) вынуждали крестьянина торговать даже в то время, как производство на душу населения оставалось на прежнем уровне. «Мы будем меньше есть, но будем больше экспортировать», — заявил в 1887 г. министр финансов Вышнеградский. Эта фраза была сказана отнюдь не для красного словца. Четыре года спустя в перенаселенных плодородных губерниях страны разразился страшный голод, унесший десятки тысяч жизней. Он вскрыл всю глубину аграрного кризиса. Голод вызвал возмущение интеллигенции, способствовал мобилизации общественного мнения, потрясенного неспособностью властей предотвратить эту катастрофу, тогда как страна экспортировала ежегодно пятую часть урожая зерновых.

Находясь в рабской зависимости от устаревшей сельскохозяйственной техники, от власти помещиков, которым они продолжали выплачивать крупную арендную плату и вынуждены были продавать свой труд, крестьяне в большинстве своем терпели еще и мелочную опеку крестьянской общины. Община устанавливала правила и условия периодического перераспределения земель (в строгой зависимости от количества едоков в каждой семье), календарные сроки сельских работ и порядок чередования культур, брала на себя коллективную ответственность за оплату налогов и пособий на выкуп земли за каждого из своих членов. Община решала, выдать или отказать во внутреннем паспорте крестьянину, чтобы он мог покинуть окончательно или на время свою деревню и искать работу в другом месте. Стойкость общинных традиций препятствовала появлению нового крестьянства, которое чувствовало бы себя полноценным хозяином земли. Закон от 1 4 декабря 1893 г., принятый но инициативе сторонников общинного уклада, считавших, что поскольку он гарантирует крестьянину минимум земли, то станет и спасительным заслоном против разрастания «язвы пролетариата», еще более усложнил выход крестьян из общин и ограничил свободное владение земельными участками. Чтобы получить статус землевладельца, крестьянину надо было не только полностью рассчитаться за землю, но и получить согласие не менее двух третей членов своей общины. Эта мера резко притормозила робко наметившееся в 1880-х гг. раскрепощение крестьян.

Сохранение общинных традиций имело также другие последствия — оно задержало процесс социального расслоения в деревнях. Чувство солидарности, принадлежности к одной общине мешало зарождению классового сознания у крестьянской бедноты. Тем самым в определенной степени тормозился процесс пролетаризации самых обездоленных. Даже после переселения в город крестьяне-бедняки, ставшие рабочими, не теряли полностью связь с деревней, по крайней мере в течение одного поколения. За ними сохранялся общинный надел, и они могли вернуться в деревню' на время полевых работ. (Однако начиная с 1900 г. практика эта заметно сократилась, особенно среди петербургских и московских рабочих, которым удалось перевезти в город и свои семьи.) В противовес этому общинные традиции замедлили экономическое раскрепощение и наиболее богатого меньшинства сельского населения, состоявшего из кулаков. Конечно, кулачество начало выкупать земли, брать в аренду инвентарь, использовать на сезонных работах крестьян-бедняков, давать им деньги в долг, чтобы они могли продержаться до будущего урожая. Для того чтобы скорее добиться перехода к современным формам хозяйствования, необходимо было не только ослабить давление со стороны общины, но и заменить ростовщиков более или менее слаженной банковской системой. Расширение железнодорожной сети должно было активизировать товарообмен, что привело бы к решительному увеличению городского потребительского рынка. Однако большинство русских городов все еще являло собой нагромождение бедных предместий вокруг скудных торговых центров, население которых увеличивалось на зимний сезон в связи с наплывом крестьян, ищущих временную работу, и уменьшалось с наступлением весны, когда они возвращались в деревню. Средним производителям (кулакам) некому было продавать свою продукцию. На рубеже веков в России, по сути дела, не существовало того слоя общества, который можно было бы назвать сельской буржуазией.