Олег Грейгъ: От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики

О «еврейской составляющей» Бокия (к великому сожалению автора эту неблагодарную тему невозможно избежать, когда речь идет о «русской революции 1917 года» и ее последствиях) указывает и выдающийся публицист, заслуженный деятель России Николай Зенькович в своей книге «Самые секретные родственники». Но обнаруживает ее с отцовской стороны; он пишет: Г.И. Бокий «Родился в семье учителя. Фамилия происходит от древнееврейского слова, означающего «сведущий человек», имела распространение среди евреев Украины».

Итак как нам все равно не удастся найти достоверные, не подлежащие сомнениям сведения о родословной Бокия, признаю, что и достоверных сведений о Спецотделе также не существует, разве что отдельные разрозненные сведения, которые, применив интуицию и аналитическое мышление, можно составить в некую мозаику.

К фрагментам этой мозаики можно отнести и общеизвестные факты о революционной юности Глеба и его взаимоотношениях с родственниками. Известно, что старший брат и сестра Глеба пошли по стопам отца. Сестра Наталья, возможно, действительно окончила Бестужевские женские курсы, стала историком и не один год преподавала в Сорбонне. По окончании земной жизни была похоронена на печально известном кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.

Борис Бокий (1873–1927) окончил Петербургский горный институт, стал квалифицированным инженером, потом преподавал в этом же институте в качестве профессора. Современными историками он зачастую признается «одним из основоположников отечественного горного дела» — но это можно принять лишь с той натяжкой, что все истинно русские ученые, подданные Российской империи, были по большей части вымараны из отечественной истории и науки. Так лавры «основоположников» в годы существования Советской страны доставались совершенно другим людям, прежде входившим бы во второй или даже третий эшелон ученых. К тому же, на мой взгляд, основоположники отечественного горного дела трудились на благо Руси как минимум во времена Петра I. А вот Энциклопедический словарь, вышедший в 50-х годах XX века, признает за выдающимся ученым Борисом Ивановичем Бокием только, что он был «основоположником аналитических методов проектирования рудников, шахт и т. д., получивших развитие в трудах советских ученых»; как говорят, почувствуйте разницу.

В 1896 году, после окончания 1-го реального училища, юный Глеб, идя по стопам брата, поступает в Горный кадетский корпус имени Императрицы Екатерины II в Петербурге. Так сообщают нам отдельные авторы-историки. Тогда как еще в 1833 году кадетский корпус стал Институтом корпуса горных инженеров, а в 1866 году получил название Горный институт. Этот старейший в России технический вуз был основан еще в 1773 году по указу императрицы Екатерины II как Горное училище.

Став студентом Горного института, Глеб берет на себя обязанности руководителя (головы) «Украинской петербургской громады», принимает активное участие в деятельности студенческих земляческих и революционных кружков. Придумывает создание «Малороссийской столовой», которая явилась, по сути, местом явки и большевистских встреч. Подобные столовые, как достижение советской власти, появятся в разных городах России; наибольшую иронию в описании их истинного убогого предназначения проявят классики тонкого советско-еврейского юмора, любимцы многих поколений советских граждан Ильф и Петров. А живет новоиспеченный студент недалеко от учебного заведения, на тихой 11-й линии Васильевского острова.

С 1897 года Бокий вступил в петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». В течение последующих 20 лет партийная жизнь Глеба Ивановича Бокия проходила под кличками Кузьма, Дядя, Максим Иванович; в полицейском управлении он проходил как Горняк.

К слову, причастными к горному делу России оказались многие революционеры; среди них был и некий выдающийся большевистский деятель Аркадий Коц (1872–1943) из Одессы. В 1893 году он окончил горное училище в Горловке, работал на угольных рудниках Подмосковья и Донбасса. В 1902 г. сделал вольный перевод на русский язык «Интернационала» Э. Потье, после чего и стал известен как автор русского текста коммунистического гимна. В 1906 г. он подготовил сборник своих стихов «Песни пролетариев», уничтоженный властями. Стал писать под псевдонимом А. Бронин и А. Шатов. При советской власти, во время Второй мировой, как народное достояние наряду со многими своими единоверцами, причастными к советской идеологии и культуре, был эвакуирован подальше от фронта, в Свердловскую область, где и отошел в мир иной в 1943-м.