Олег Грейгъ - Сталин мог ударить первым

Как пример приведу историю, рассказанную мне бывшим оберст-лейтенантом (подполковником) 8-го авиакорпуса люфтваффе Хайнцом-Вилъгелъмом фон Бюловым. Мы встречались с ним, когда в начале 1972 г. я прибыл в Иршенхаузен (Германия, Бавария) к генерал-фельдмаршалу Эриху фон Манштейну.

Во время боев на территории Советского Союза корпус генерала фон Рихтгоффена во время ожесточенных воздушных сражений южнее Вильнюса понес большие потери. Ужаснувшись гибели летного состава, генерал, находясь в состоянии, близком к аффекту, дал себе своего рода клятву. Он вызвал к себе солдата-художника и приказал принести самое широкое плакатное перо и красную тушь. После чего потребовал, чтобы тот на его белых лампасах генеральских брюк проводил одну красную полосу поперек лампасов за каждого погибшего летчика или штурмана. Когда его полосы станут полностью красными, решил генерал фон Рихтгоффен, он, не пережив гибель стольких молодых летчиков, застрелится сам.

Как любой порядочный человек и воистину талантливый военачальник (будь он немецким или советским), фон Рихтгоффен сильно переживал за гибель каждого своего подчиненного. В апогей бомбардировок Севастополя количество потерь стало ужасающим. Солдат-художник, чтобы генерал не осуществил задуманное, в буквальном смысле не дорисовал красные полоски на его лампасах… И в этом проявились не подхалимаж и угодничество, а искреннее уважение к своему генералу, к слову офицера, которое не бросается просто так на ветер.

За 2,5 месяца, пока длилась оборона Одессы, надводные корабли ЧФ совершили 165 выходов в Одессу. Как пишут отчеты штаба, «для выполнения огневых задач». За это время они израсходовали 11 000 снарядов, но опять же — корабли все время попадали под грамотно рассчитанные удары люфтваффе. В один из таких выходов в конце августа 1941 года немецкие «юнкерсы» нанесли существенные повреждения лидеру «Ташкент» под командованием капитана 3-го ранга Василия Николаевича Ерошенко. Скажу, что этот уникальный корабль строили в середине 30-х годов в числе заказанных товарищем Сталиным; в 1936 году, пройдя испытания в Средиземном море, под итальянским городом Ливорно, он под командованием капитана 2-го ранга Л. А. Владимирского (впоследствии адмирал, в годы войны командующий ЧФ) пришел в Одессу, а после прибыл в Севастополь, где стал в док. Кстати, с началом войны в немецкой печати время от времени мелькали статьи, где было написано, что на Черном море под советскими флагами ходят секретные корабли итальянской постройки, оснащенные по последнему слову техники.

При обороне Одессы плотно работала береговая артиллерия флота, которая, поддерживая контратакующую пехоту, выпустила 18 000 снарядов. Но отсутствие подготовленных наблюдательно-корректировочных постов существенно снижало эффективность артиллерии. Вопросы организации корректировки и необходимая документация отрабатывались уже в ходе боев… Не было отработано взаимодействие между артиллерией флота и авиацией, отчего авиация флота нередко «высыпала» свой боезапас на позиции артиллеристов. А те в другой раз могли пальнуть… да не по противнику, а по своей матушке-пехоте.

Авиация OOP к тому же была весьма неэффективна и, конечно, была не в состоянии выполнить задачи, навязываемые ей авиацией люфтваффе. В Одессе было всего лишь 30 самолетов, а ВВС ЧФ смогли выделить 41 самолет; после чего две группы были объединены в общую группировку.

Потери авиации были весьма существенны. К завершению боев за город количество самолетов в группировке уменьшилось на две трети! Да и оставшиеся уже были наполовину небоеспособны. Всего лишь однажды авиация удачно нанесла свой удар по позициям 1-й румынской кавдивизии — после того, как разведка 18 августа обнаружила сосредоточение войск противника в районе Кагарлык.

Морские коммуникации между Одессой, портами Крыма и Кавказа все больше становились местом боевых действий с обеих сторон, ибо от морских перевозок — что понимал и противник, и советское командование — будет зависеть устойчивость обороны Одессы.

Но все же люфтваффе чаще наносила свои бомбовые и торпедные удары, чем смелые «советские сталинские соколы». Нередко немецкие летчики осуществляли за день до 10 бомбоштурмовых и торпедных ударов по черноморским транспортам. К концу обороны города в результате действий люфтваффе погибло более половины (а не четверть, как утверждают историки) тоннажа, имевшегося в бассейне Черного и Азовского морей к 22 июня 1941 года.