Анатолий Уткин - Унижение России - Брест, Версаль, Мюнхен

Лидер «ястребов» — Уинстон Черчилль вечером 14 февраля 1919 г. постарался выяснить возможности и препятствия, диктуемые американской стратегией. На встрече с ним в Париже президент Вильсон аргументировал ту точку зрения, что ради достижения стабильности в послевоенных международных отношениях союзные войска должны будут покинуть Россию. Черчилль мрачно ответил, что результатом будет не некая умозрительная стабильность, а уничтожение всех антибольшевистских сил в России и последующий «бесконечный праздник насилия».

Но в чем определенно убедился Черчилль, наиболее усилившаяся западная страна — Соединенные Штаты — ощутили предел силового подхода в России. Желательно ли было для Британии ужесточить отношения с Америкой на фоне необычайной активности французов в Восточной Европе, грозного молчания поверженной Германии и перенапряженных собственных имперских связей? Если общий подход Запада к России не получался, следовало пересмотреть основные ориентиры.

Черчилль впадает в нехарактерную для него мрачность. На заседании Комитета десяти 15 февраля Черчилль потребовал более гуманного обращения с Германией и содействия восстановлению ее в качестве важного элемента европейского порядка. Теперь он рассуждал следующим образом: «Германия может приступить к производству вооружений, но она начнет выполнение своих глубинных замыслов только тогда, когда между нами и нашими нынешними союзниками начнутся ссоры, чего, к сожалению, нельзя исключить в будущем… Если мы не создадим прочного мира в ближайшем будущем, Россия и Германия сумеют найти общий язык. Обе эти страны погрузились в пучину унижений, причину которых они усматривают в безрассудном противостоянии друг другу. Если же Германия и Россия объединятся, это повлечет за собой самые серьезные последствия» [544] FRUS, Paris Peace Conference, 1919. V. IV, p. 120–125. .

14 февраля проблему вмешательства в русские дела решал французский Генеральный штаб. Красная армия наступала на всех направлениях, кроме эстонского. Но Красной армии явно не хватало специалистов-офицеров, система ее коммуникаций была далека от достаточной, у нее не было современной техники. Западные специалисты пришли к выводу, что «даже будучи численно меньшими, регулярные войска союзников смогут их легко победить» [545] Dallas С. 1918. War and Peace. London: Pimlico, 2002, p. 366. .

Черчилль предложил создать Союзный совет по русским делам, «в котором были бы политическая, экономическая и военная секции, и которому данная конференция дала бы определенные полномочия… Высшему военному совету предоставлен был бы выбор — действовать или вывести свои войска и предоставить русским вариться в собственном соку».

Встает вопрос: почему Черчилль с такой горячностью предлагал военное вмешательство в русские дела? Объяснения, основанные на эмоциональности, не годятся. Черчилль был историк и стратег, он смотрел гораздо дальше сиюминутных эмоций. С его точки зрения, Россия на европейской карте представляла собой восточный европейский противовес. И блистательно осуществляла эту функцию до 1914 г. Если предоставить Россию самой себе, то через пять-десять лет Германия будет оказывать на Россию «преобладающее влияние», меняя в свою пользу ситуацию во всей Европе. Если же не сделать Россию вообще частью Европы и другом западных союзников, то «в мире не будет ни мира, ни победы» [546] Department of State. Papers Relating of the United States. Washington DC, 1942–1947. V. IV. p. 10–21. .

Как свидетельствуют очевидцы, красноречие Черчилля «имело электрический эффект» [547] Hankey M. The Supreme Control 3t the Paris Peace Conference 1919. London: Allen and Unwin, 1963, p. 70. . Идея встречи на Принкипо была похоронена. Клемансо заявил, что всегда относился к этой идее с подозрительностью. Бальфур признался, что эта идея ему всегда была не по сердцу. Даже полковник Хауз выступил с запоздалым признанием, что «никогда не поддерживал встречу на Принкипо». Но никто не поддержал идеи создания Совета по российским делам. В то же время советник Филип Керр убеждал премьера Ллойд Джорджа: «Я умоляю вас не привязывать страну к тому, что может стать чисто безумным предприятием, основанным на ненависти к большевистским принципам». Французы плохие советчики в этом деле. Лорд Риддел сказал Ллойд Джорджу, что «в Париже Черчилль стал опасной личностью. Он желает вести войну против большевиков. Это лишь создаст условия для революции! Наш народ не позволит этого. У Уинстона очень возбудимый ум» [548] McEwen J. (ed.) The Riddell Diaries. London: Athlone, 1986, p. 371. . В каблограмме Ллойд Джорджа Керру говорилось: «Я верю, что Уинстон не вовлечет нас в дорогостоящую операцию».