Анатолий Уткин - Унижение России - Брест, Версаль, Мюнхен

Аналогия с российскими Февралем и Октябрем напрашивается; но у Ленина в октябре 1917 г. была козырная карта, которой не было у немецких коммунистов: он обещал мир. Что могли пообещать Карл Либкнехт и Роза Люксембург, ради чего пролетарии Германии готовы были бы перевернуть общественный порядок? Диктатура «рабочих Советов» как альтернатива «буржуазной демократии» не виделась общенациональным магнитом, целью, которая оправдывала болезненные социальные эксперименты.

В Германии не очень отчетливо представляли себе, до какой степени «независимые социал-демократы» сплочены, в какой мере это однородное движение. Лишь много позже стало ясно, что такие «независимые социал-демократы», как Эдуард Бернштейн и Карл Каутский, гораздо более консервативны, чем многие из «основной массы» социал-демократов.

В целом же именно мир на Западе в решающей степени подорвал движение крайне левых (подобных российским большевикам) к власти. В их горячности и революционном горении было все меньше смысла, они все больше призывали к тому, что не вызывало общественного отклика. Это была трагедия немецких левых; возможно, в еще большей степени это была трагедия русских большевиков, все поставивших на революционный взрыв в Германии. Теперь этот взрыв мог произойти лишь в случае массового недовольства немецкого народа мирным договором.

Германские левые хотели использовать еще одно обстоятельство. В Риге германские солдаты были против российских «красных» вместе с англичанами. Роза Люксембург прямо указала на это обстоятельство в ходе учредительного съезда. Возмущение, с которым она говорила, сведущим сообщало многое: получается, что социальный фактор для Эберта, немецких генералов и британского правительства важнее даже прежних союзных разграничительных линий. Что же будет в этом случае с Германией, если она полыхнет социальным взрывом?

Политическая ситуация накалялась. После рождественского побоища три представляющих «независимых социал-демократов» комиссара — Эмиль Барт, Хуго Хаазе и Вильгельм Дитман — покинули правительство. Обоснование: с ними не консультировались при принятии важнейших решений, реорганизация вооруженных сил на согласованных прежде позициях. Фактически они сыграли на руку Фридриху Эберту, тот немедленно заполнил вакансии своими сторонниками. Теперь, сказал Эберт, у власти будет «однородный партийный режим». Шейдеман и Ландсбург сохранили свои прежние посты. Профсоюзный деятель Рудольф Виссель стал министром экономики. Густав Носке, усмиритель Киля, стал министром национальной обороны. Он отреагировал мгновенно: «Ну конечно же! Кто-то должен быть кровавой собакой. Я не снимаю с себя ответственности… мои властные полномочия были полными» [452] Noske G. Von Kiel bis Kapp. Berlin, 1920, p. 68–69. . Тренер воспринял это назначение с удовлетворением. Но отныне в Советской России имя Носке вспоминалось только с определением «кровавая собака». Эберт дал Носке всю полноту власти в наведении порядка в Берлине.

Важным было назначение на дипломатическом фронте. Профессиональный дипломат — сорокадевятилетний граф Ульрих фон Брокдорф-Ранцау стал государственным секретарем по иностранным делам. Его предшествующая должность — посол Германии в нейтральной Дании, через которую в блокированную Германию поступало импортное продовольствие. Он был типичным прусским дворянином — с моноклем и мундштуком. Мы знаем и о его миссии следить за русским фронтом германской дипломатии. Он был очень активен в деле поисков и поддержки сил, расшатавших политическую власть в России. Его знали как упорного и жесткого человека. Теперь, возглавив германскую внешнюю политику, он получил большие возможности формировать ее — коллеги-министры были во внешнеполитической сфере новичками. Следует отметить, что Брокдорф-Ранцау не имел ни малейшего контакта с группой Эрцбергера — единственного (посредством подписания перемирия) своего рода связующего звена с западными союзными державами. Не подлежит сомнению, что Брокдорф-Ранцау предполагал предстоящую мирную конференцию происходящей на основе «14 пунктов» и других основополагающих документов американской дипломатии, мировидения президента Вильсона.

6 января 1919 г. десятитысячная революционная толпа пошла в Берлине по стопам русских большевиков — на штурм старого мира. Перейдя в контрнаступление, полувоенная правая организация захватила Розу Люксембург и Карла Либкнехта и убила их. Это накалило политическую обстановку в Германии. Ее новые вожди теперь сражались на два фронта. На внутреннем они воевали против немецких большевиков, на внешнем решали задачу минимизации потерь перед лицом озлобленного Запада.