Лев Гумилев: Об антропогенном факторе ландшафтообразования

Вопрос о значении деятельности человека при образовании поздне-голоценовых ландшафтов приобрел при обсуждении тезиса «единой географии» остроту, но не ясность. Поэтому, не входя в детали истории вопроса, попробуем подойти к проблеме с другой стороны, использовав имеющийся в нашем распоряжении материал.

С. В. Калесник отметил, что «на земном шаре к настоящему времени почти не осталось ландшафтов, не затронутых воздействием человеческого общества» [1, стр. 424 – 425] 1 С. В. Калесник. Основы общего землеведения, изд. II. М., Учпедгиз, 1955. . Вместе с тем он указал на то, что существуют «различия в целях, степени и характере воздействия человека на его природное окружение» [1, стр. 410] 1 С. В. Калесник. Основы общего землеведения, изд. II. М., Учпедгиз, 1955. , и этим открыл перспективы для дальнейшей разработки темы.

Дело не в том, насколько велики изменения, произведенные человеком, и даже не в том, благодетельны они по своим последствиям или губительны, а в том, когда, как и почему они происходят.

Бесспорно, что ландшафт и рельеф промышленных районов и областей с искусственным орошением изменен больше, чем в степи, тайге, тропическом лесу и пустыне, но если мы попытаемся найти здесь социальную закономерность, то столкнемся с непреодолимыми затруднениями. Земледельческая культура майя в Юкатане была создана в V в. до н. э. при господстве родового строя, пришла в упадок при зарождении классовых отношений и не была восстановлена при владычестве Испании, несмотря на внесение европейской техники (железных орудий) и покровительства крещеным индейцам. Хозяйство Египта в период феодализма медленно, но неуклонно приходило в упадок, а в Европе в то же время и при тех же социальных взаимоотношениях имел место небывалый подъем земледелия и ремесла, не говоря уже о торговле. В плане нашего исследования это означает, что ландшафт в Египте в это время был стабильным, а в Европе преображался радикально. Внесение же антропогенных моментов в рельеф Египта в XIX в. – прорытие Суэцкого канал – связано с проникновением туда европейских народов – французов и англичан, а не деятельностью аборигенов-феллахов, несмотря на то, что именно они вложили туда свою физическую силу.

В Англии XVIII в. (по Томасу Мору) «овцы съели людей» при начинающемся капитализме, – а в Монголии XIII – XIX вв. овцы съели тунгусов-охотников, живущих на южных склонах Саян, Хамар-дабана и на севере Большого Хингана, хотя там даже феодализм был неразвитым. Монгольские овцы съедали траву и выпивали в мелких источниках воду, служившую пищей и питьем для диких копытных [2] Г. Е. Грумм-Гржимаило. Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель в Центральной Азии за исторический период. Изв. ВГО, т. 65, вып. 5. М., Изд. АН СССР, 1933. . Число последних уменьшалось, а вместе с тем охотничьи племена лишались привычной пищи, слабели, попадали в зависимость к степнякам-скотоводам и исчезали с этнографической карты Азии. Еще примеры. Азорские острова превращены в голые утесы не испанскими феодалами, которые свирепствовали в Мексике и Нидерландах, а козами; последних же высадили там астурийцы и баски, у которых еще не исчез родовой строй. Бизонов в Америке уничтожили члены капиталистического общества, а птицу моа, в Новой Зеландии – полинезийцы, не знавшие еще классового расслоения; они же привезли на свои острова из Америки картофель, а в России для той же цели понадобилась вся военно-бюрократическая машина императрицы Екатерины II.

Отсюда следует, что искомая закономерность лежит в другой плоскости.

Интересная схема для классификации явлений, относящихся к соотношению человечества и географической среды, предложена Ю. К. Ефремовым. Он вводит новый термин – «социосфера», подменяющий не совсем удачный термин В. И. Вернадского «ноосфера», так как «вряд ли стоит относить к сфере разума ( nous ) хищническое опустошение природных богатств или обезображивание ландшафта войнами». По мысли автора, «социосфера состоит из сферы культурного ландшафта и самого человечества», а масса живого вещества, организованная в человеческие организмы, называется «антропосферой». Отношения антропосферы с внешней средой составляют предмет экологии человека. Свое понимание места человечества в природе Ю. К. Ефремов называет «биосоциальным» [3, стр. 49 – 53] 3 Ю. К. Ефремов. Ландшафтная сфера нашей планеты. Природа, № 8, 1966. .