Александр Широкорад - Россия выходит в мировой океан. Страшный сон королевы Виктории

Так как день был в половине, а устанавливавшихся на свои места судов впереди много, то окончательное занятие места у нефтяной пристани отложено было по желанию Лидина до следующего утра, и судно поставили на якорь на месте, указанном начальником порта. Все формальности прошли быстро и гладко. Власти были поражены и, видимо, смущены известиями из Карачи и теперь изучали новые, чрезвычайно строгие правила, выработанные и обнародованные в этот день бомбейским морским управлением.

Молчаливый и сдержанный Лидин приветливо угощал всех бывших у него на службе англичан хорошими сигарами и коньяком, выслушал с большим интересом новости из Карачи, ему, впрочем, хорошо известные. Он неторопливо тянул свой херес во время беседы с представителем торгового дома Максфильд и Кº и удивлялся, что у него с достопочтенным представителем никаких общих знакомых не имеется. Это было и не мудрено, так как, узнав от англичанина, что он из самого северного графства, Лидин объявил себя канадским уроженцем. О, если бы его собеседник знал, что этот мнимый канадец ни более ни менее как природный русак Валдайского уезда.

Лидин был очень рад, когда наконец последний из портовых досмотрщиков оставил его судно, так как впереди ему предстояло еще много работы. Но лишь только все убрались, и начало смеркаться, Лидин приказал открыть трюмы и начал выпуск нефти. Главная работа заключалась в выбрасывании сломанных, бочек на верхнюю палубу. Но благодаря двойной порции коньяку ничего не понимавшим арабам и усердию своих матросов работа шла успешно и быстро. В десятом часу начался прилив, и «Коллингвуд» поворотился кормой к гавани. Приподняв якорь и продрейфовав кабельтова два, он оказался почти в ней. Брошенная с корабля пустая бочка была унесена приливным течением в ту же гавань.

Тогда Лидин, собрав всех черных в свою каюту, запер их на замок во избежании шума и непредвиденных случайностей, и прорубил с обеих сторон борта у самой ватерлинии. «Коллингвуд» стал наполняться водой и медленно погружаться. Нефть, вытесняемая водой, поднялась наверх, выступила на палубу и хлынула в море через прорубленный верхний баргоут. Никитин со шлюпки молча и внимательно наблюдал за струей нефти и убедился наконец, что всю ее несет в гавань на стоящие там суда.

Пробило уже полночь на всех кораблях, а «Коллингвуд» все продолжал медленно уходить в воду. В неподвижном ночном воздухе уже чувствовался запах нефти, что не на шутку беспокоило Лидина, но он не торопился и ждал известий от своего товарища. Наконец в час ночи Никитин вернулся на «Коллингвуд», уже едва державшийся на поверхности воды.

— Пора, — тихо сказал он Лидину, — все готово.

Мигом все арабы были выпущены из-под замка и посажены на судовой барказ. Им сказано было, что судно тонет, и приказано было безостановочно, ради их же собственного спасения, грести против течения на ближайший маяк. Сам же Лидин со своей командой сел в вельбот и последним оставил злополучный «Коллингвуд». Сдавшись по течению в гавань, они опустили ведро и зачерпнули из-за борта воды. Но в ведре оказалось наполовину нефти. Теперь более тысячи тонн ее плавало на поверхности гавани, омывая борта отшвартованных в ней кораблей и пароходов.

— Я начинаю! — прошептал Никитин и, взяв румпель в свои руки, скомандовал вполголоса: «Весла на воду!» Шестерка тихо вышла из гавани. Никитин несколько раз пробовал рукой воду и затем, круто поворотив носом опять в гавань, велел «сушить весла».

Он взял в обе руки по несколько кусков калия и бросил их далеко от себя в воду. То же самое и по тому же направлению сделали и оба боковых гребца.

Синеватые струйки огня, как тонкие змейки, забегали и запрыгали по тихой зеркальной поверхности моря по направлению к спящей гавани…

В эту же полночь «Сынок» малым ходом подошел на вид огней Бомбея. Капитан и весь экипаж с напряженным вниманием смотрели вдаль, на ярко освещенный город. Но этот многолюдный широко раскинувшийся и богатый город не занимал их теперь нисколько. Все без исключения думали о своих товарищах и их трудном предприятии. На этот раз все было гадательно, и Бог знает как могло окончиться. Прошел час. Но в половине второго капитан с мостика заметил какое-то неестественное освещение воды под самым городом…

Вначале это освещение то вспыхивало, то погасало, но потом море на большом пространстве сразу как-то зажглось ярким красным светом. С неимоверной быстротой этот свет обратился в высоко поднявшееся над водой пламя, более и более росшее в длину и ширину. Общий говор, сдержанный и глухой, но довольно веселый, прошел по палубе «Сынка». Все поняли, что это горит нефть в гавани Бомбея. Капитан дал ход вперед и наблюдал далее, обмениваясь живыми фразами со штурманом и старшим офицером.