Питер Макиннис - История сахара - сладкая и горькая

Вскоре рабы перестали быть побочным продуктом вой­ны, рейды стали устраиваться специально для их захвата. Мусульмане, в частности, захватывали очень много рабов среди язычников-славян, отсюда и произошло английское слово slave,«раб». Рабов-славян продавали по всему Средиземноморью до тех пор, пока мусульмане не взяли Константинополь в 1453 г., что практически закрыло этот рынок для Европы. Впрочем, это не имело большого значения, потому что на другом конце Средиземного моря португальцы уже осмелились выходить в Атлантический океан вдоль африканского побережья, возвращаясь домой с черными рабами.

Рабы из Гвинеи начали продаваться в Европе примерно с 1250 г., доставляемые по суше к берегам Средиземного моря торговцами-маврами. В то же время португальцы продвигались на запад. В 1320 г. генуэзский мореплаватель Ланцаротто Малочелло открыл Канарские острова, известные древним как Геспериды, или Блаженные острова. Жителям этих вновь открытых островов не повезло, многие из них были немедленно превращены в рабов.

В начале 1400-х гг. африканские рабы стали привычны по всему Средиземноморью, хотя их чаще использовали в качестве домашних слуг, а не в сельском хозяйстве или промышленности. Положение вскоре изменилось. Европейская экспансия продолжалась, и когда в 1415 г. пал марокканский порт Сеута, португальцы получили больше информации об Африке из первых рук, от сухопутных торговцев, путешествовавших далеко на юг.

Первый инцидент с участием рабов в эту эпоху произошел, когда португальцы в 1425 г. захватили марокканский корабль с 53 черными мужчинами и 3 черными женщинами на борту, все они были из Гвинеи. Их освободили от мучительного рабства у мавров и продали в доброжелательное рабство у христиан, с большой прибылью для освободителей. Как счастливы должны были быть эти португальцы, одновременно пополнив карманы и выполнив христианский долг! К сожалению, подобные счастливые случаи, религиозно и экономически выгодные, происходили редко.

Не так странно то, что рабы прибывали из Африки на португальских кораблях, как то, что европейцам потребовалось так много времени, чтобы проложить путь вокруг берегов Африки. Впервые морское путешествие вокруг Африки было проделано еще до смерти Геродота в 425 г. до н.э., поскольку он рассказывает нам об этом в четвертой книге своей «Истории», хотя и делает оговорку:

«Эти люди заявили, сам я этому не верю, хотя другие могут и поверить, что они, отплыв в сторону запада, обошли вокруг южной оконечности Ливии, и солнце было справа от них, т.е. к северу. Так мы впервые узнали, что Ливия окружена морем…»

Ливией во времена Геродота называли весь Африканский континент и полагали, что везде южнее Асуана, на Ниле, в середине лета в полдень солнце будет находиться на севере. И если позже читатели Геродота вслед за ним отрицали историю плавания вокруг Африки, то только потому, что не верили самим свидетельствам. Как бы то ни было, безопасным пределом для путешествий португальцы считали мыс Буждур, южнее Канарских островов и почти в тропике Рака. Считалось, что дальше белые моряки становятся черными (что и случилось с местным населением), и в этих водах встречаются монстры, жидкий огонь и змеи. Возможно, те, кто там уже побывал, распространили этот слух, чтобы отпугнуть остальных.

Антон Гонсалвеш был одним из двух капитанов, которые плавали в 1441 г. до Кабо Бранко (Белый мыс, или Рас-Нуадибу), что на пять градусов южнее мыса Буждур и глубоко в тропиках. Привезя ко двору принца Генриха Португальского 12 черных африканцев, он следовал древнему обычаю, существовавшему как минимум со времен римлян, проводивших пленников парадом перед глазами императора. Этой традиции отдал долг и Колумб, доставив в Испанию индейцев-араваков, а также англичане, привезшие Покахонтас на встречу с королем Яковом I, двух австралийских аборигенов Беннелонга и Яммераванни в Лондон на встречу с Георгом III и позже Джемми Баттона на встречу с еще одним королем.

Один из пленников Гонсалвеша говорил по-арабски и выторговал себе свободу в обмен на помощь в захвате новых рабов. В 1442 г. Гонсалвеш привез еще 10 пленников, а в 1443 г. Нуно Тристан захватил 14 человек, плывших в каноэ. Позже он увеличил их число до 29, основа для нового витка работорговли была готова. 8 августа 1444 г. таможенный офицер по имени Лансароте де Фрейташ и его люди высадились недалеко от Лагоса с 235 африканскими рабами, захваченными во время набега на территорию современной Мавритании.