Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь пиратов и корсаров Атлантики от Фрэнсиса Дрейка до Генри Моргана

Буканьеры использовали для охоты собак, которых брали с собой и в море. Англичане считали хорошей приметой держать на кораблях черных кошек, которые были настоящими талисманами. Нередко их оберегали и кормили с офицерского стола, так как, согласно поверью, пока кот сыт и доволен, моряки находятся под его защитой. Считалось также, что если кот потрется о ногу моряка, ему будет сопутствовать удача. Изначально кошек брали в плавание для борьбы с грызунами (испанский вице-король на Мальте даже издал особое распоряжение, предписывавшее держать на всех судах котов во избежание порчи провианта крысами), но они, как и свиньи, не любили моря и были готовы удрать с корабля при первой возможности.

Мясо и рыбу помещали в пивной рассол, который предохранял их от гниения. Запасенное на берегу черепашье мясо и птицу рубили на крупные куски и мариновали в вине со специями. В среднем дневная порция состояла из 25 унций (700 граммов) галет и девяти унций (250 граммов) мяса; пресную воду выдавали из расчета литр в день на человека. Часто ее приходилось разбавлять ромом, поскольку вода быстро протухала и начинала источать зловоние. Вместо воды предпочитали пить пиво (хотя оно тоже быстро портилось), сидр, ром и медовуху.

Сахар был очень дорог (в ценах 1700 года — 36–44 ливра за 100 фунтов; четверть века спустя цена упала до 13 ливров); в Европе его продавали в аптеках. Вместо сахара использовали мед, а вино выдавали по воскресеньям, по строгой норме, его наливали в особые сосуды луковичной формы. Каждый получал свою порцию еды в глиняной или деревянной миске и ел с помощью деревянной ложки и ножа. Вилки [38] Вилки вошли в обиход в конце XVII — начале XVIII века. Известен случай, когда капитан Фуржетт, застигнутый нападением пиратов за обедом, вонзил серебряную вилку в одного из разбойников, но тот лишь посмеялся над его «оружием». Во время обеда у губернатора Картахены в 1680 году французы, сопровождавшие маркиза д'Эстре, были удивлены, увидев необычные столовые приборы: с одного конца была ложка, с другого — вилка. считались предметом роскоши, к тому же в некоторых странах, например во Франции, их использование порицалось церковью. У флибустьеров в бытовом плане все были равны, но офицеры корсарских кораблей могли побаловать себя деликатесами из личных запасов — фигами, изюмом, вареньями; еду им подавали на серебряной посуде.

Флибустьеры брали с собой провиант только на неделю — чтобы был стимул сражаться и захватить съестное у врага. Во время затянувшихся походов [39] Переход из залива Маракайбо до острова Ла Вака южнее Эспаньолы занял у команды Олоне восемь дней. Оттуда пираты взяли курс на Тортугу, лежавшую к северо-западу от Эспаньолы, куда прибыли, «к их великой радости, уже через месяц». они постоянно испытывали чувство голода, а потому внимательно следили за распределением съестных припасов, опасаясь мошенничества со стороны бачковых. В «Повествовании о несчастном путешествии в Западную Индию капитана Флери в 1618–1620 годах», оставленном одним из участников этой экспедиции, рассказывается, что моряки по семь-восемь человек садились за столы, на которые ставили корзину с сухарями и сосуд, где было «по два глотка на каждого». Хлеб делили на совершенно равные ломти под внимательными взглядами экипажа. Во избежание пристрастного подхода на стол водружали шляпу в которую каждый матрос клал свою «метку» — бечевку с особым образом завязанным узлом, перышко или какой-либо другой предмет; шляпу как следует встряхивали, а потом извлекали «метки» и раскладывали по кускам хлеба. Таким образом, хлебный паек доставался по жребию.

Та же рукопись содержит рассказ о голоде, который пришлось испытать морякам после долгих и бесплодных скитаний в Карибском море: они ели башмаки, перчатки, кожаные карманы, крысиный помет, слизывали крошки с ножа и жир с мачты, ловили тараканов, пока не удалось выловить большую акулу, которую немедленно отправили в котел.

Акулье мясо не отличалось изысканным вкусом, если верить отцу Лаба. Вот каковы его впечатления: «Наши матросы изловили акулу, которая уже два или три дня неотступно следовала за кораблем; сию дерзкую и опасную рыбу, которая опустошила бы моря, если бы не испытывала затруднений с тем, чтобы ухватить свою жертву зубами (для этого ей нужно перевернуться на бок, и добыча успевает ускользнуть), с трудом удалось поднять на борт. В ее брюхе обнаружились все вещи, что мы выбрасывали с корабля за всё то время, пока она следовала за нами, вплоть до плотницкого молотка; покружив вокруг корабля, она наконец подошла настолько близко, что матросы бросили ей крючок толщиной с большой палец, прикрепленный к железной цепи и прочному канату; какое-то время она разглядывала кусок сала, насаженный на крючок, но, видя, что его будто бы хотят вытащить обратно, накинулась на него с такой жадностью, что проглотила вместе с частью цепи… Когда она показалась из воды, на нее набросили веревку со скользящим узлом, которая обхватила ее у хвоста, и воротом вытащили на палубу, где один матрос перерубил ей хребет топором. Несколько кусков мяса из брюха засолили на следующую пятницу, но они не пришлись нам по вкусу: видно, дорады, тунец и другие рыбы, которые встречались нам в изобилии, отвратили нас от акул. Зато матросы от нее не отказались».