Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь пиратов и корсаров Атлантики от Фрэнсиса Дрейка до Генри Моргана

Выкупом пленных христиан занималась, в частности, французская монашеская конгрегация лазаристов, основанная в XVII веке. Но в 1682 году сам отец Ле-Ва-ше, взявший на себя эту миссию, пал жертвой мусульман, разделив судьбу еще шестнадцати пленных: ими выстрелили из пушки — таковы были меры устрашения, практикуемые алжирцами. На палубы французских военных кораблей, стоявших на рейде Алжира, пролился страшный дождь из человеческих рук, ног, кусков мяса… Те ответили обычными ядрами. Через год бомбардировка города, которая велась с 23 мая по 22 июля 1683 года, позволила освободить в несколько приемов 546 пленников, в том числе шевалье де Шуазель-Бопре де Боже, капитана королевского флота. Его история довольно необычна.

Капитан одного алжирского корсарского судна, некогда участвовавший в рейдах французских корсаров под командованием шевалье де Лери и помнивший о том, как учтиво обращались с ним все офицеры, стал свидетелем того, как людей превращали в пушечные снаряды. Среди пленников был шевалье де Боже, один из офицеров Де Лери, которому грозила та же участь. Капитан-мусульманин сначала попытался добиться его помилования, но, видя, что уговоры не помогают и француза уже привязывают к пушке, в отчаянии обнял пленника и заявил канониру, что в таком случае умрет вместе с ним. Алжирский дей (правитель), ставший свидетелем этой сцены, растрогался и помиловал француза, который, осмелев, добился, чтобы освободили и его слугу, привязанного к соседней пушке.

Попасть в руки испанцев для французских и английских флибустьеров было бы хуже алжирского плена, поскольку было равносильно смерти.

В XVI веке активнее других в пределы испанских колоний в Вест-Индии вторгались французы-протестанты; англичане тоже отреклись от католической веры, и испанцы относились к ним не столько как к представителям другого государства, сколько как к еретикам, а потому захваченных в плен каперов вешали без суда. Так, 3 августа 1621 года губернатор Кубы Франсиско де Венегас писал королю Испании, что отправленные им два сторожевых галеона захватили на рейде Тортуги английский пиратский фрегат с командой из двадцати пяти человек; все пленные были повешены. Но и сохранение жизни пленникам не было большим благодеянием.

Эксквемелин рассказывает о «пирате по кличке Пьер Француз, родом из Дюнкерка, который довольно долго плавал в открытом море на барке с отрядом из 26 человек, прежде чем решил отправиться прямо к берегам Ранчерии, чтобы поохотиться на ловцов жемчуга»: «Когда пираты уже подошли к жемчужной отмели, то на самой большой барке приметили восемь пушек и примерно 60 вооруженных людей. Пираты подошли к этой барке и потребовали, чтобы она им сдалась, но испанцы открыли огонь из всех пушек. Пираты переждали залпы, а затем выпалили из своих пушек, да так метко, что испанцам пришлось довольно туго. Пока испанцы готовились к второму залпу, пираты взобрались на борт, и солдаты запросили пощады в надежде, что вот-вот к ним на помощь придет сторожевой корабль. Но пираты решили перехитрить стражей. Они затопили свое судно, а на захваченной барке оставили испанский флаг, испанцев же загнали в трюмы; на этом корабле они вышли в открытое море. Сначала на сторожевом корабле обрадовались, полагая, что пиратов потопили, но когда там заметили, что барка отвернула в море, то бросились за ней в погоню. Преследовали они пиратов до ночи, но никак не могли догнать барку, хотя и поставили все паруса. Ветер окреп, и разбойники, рискнув парусами, оторвались от сторожевого корабля. Но тут случилось несчастье: парусов подняли столько, что треснула грот-мачта. Но Пьер не растерялся: он связал пленных испанцев попарно и был готов сражаться против неприятельского корабля с командой всего в 22 человека, хотя многие были ранены и не могли принять участие в бою. Одновременно он приказал срубить грот-мачту и поднять на фок-мачте и бушприте все паруса, какими только можно было пользоваться при таком ветре. Всё же сторожевой корабль догнал пиратов и атаковал их так лихо, что те вынуждены были сдаться. Однако они успели выторговать условие, что ни их предводитель, ни они сами не будут в плену таскать камни или известь. (А надо сказать, когда пираты попадут в плен, то их заставляют три или четыре года подряд таскать камни или известь, словно рабов. А когда они становились непригодны для этой работы, их отправляли в Испанию на галеонах.) Кроме того, пиратам обещали при первой же возможности отослать их в Испанию всей командой. Больше всего наш пират жалел свое добро — у него на борту было на 100 тысяч реалов жемчуга, который он награбил на барках».