Юрий Емельянов - Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?

Чтобы подавить активность «лесовиков» и других, в республике было создано более 300 отрядов народных защитников, в которые входило около 7 тысяч человек. Кроме того, на селе было создано около 600 вооруженных групп самозащиты.

Таким образом, Прибалтика вновь стала ареной столкновения сил революции и контрреволюции. Вновь острая борьба между сторонниками Советской власти и ее противниками перерастала в вооруженную. В то же время, как и прежде, внутренняя борьба в трех прибалтийских республиках была тесно связана с международными процессами.

Прочность договоренностей, достигнутых в Тегеране, Ялте и Потсдаме по западной границе СССР, стала подвергаться испытанию вскоре после окончания Второй мировой войны. Правда, первые разногласия между СССР и западными странами по вопросам, относящимся к Прибалтике, возникли не с участниками антигитлеровской коалиции, а с Швецией, соблюдавшей нейтралитет в годы мировой войны. Спор возник по вопросу о выдаче Советскому Союзу гитлеровских военных преступников, творивших злодеяния на советской территории.

В Швеции было интернировано немало выходцев из Прибалтики, служивших в немецко-фашистских войсках. В шведской печати сообщалось, что правительство готово передать СССР явных «фашистов», но не тех, кто был «насильно мобилизован в немецкие войска СС». Сообщалось, что Швеция готова отправить последних в Австралию или Новую Зеландию.

В донесении разведки из Стокгольма от 25 декабря 1945 года говорилось: «Когда 16 июня тогдашнее шведское правительство заключило соглашение с Советским Союзом, тогда против этого никто не протестовал. Но когда должна была начаться в ноябре перевозка, разразилась буря протеста, какой в Швеции еще никогда не было. Реакционной шведской оппозицией и гражданскими прибалтийскими беженцами в Швеции интернированные прибалты натравливались на то, чтобы любым способом защитить себя от отправки, они начали голодовку, стали наносить себе увечья (многие сломали себе руки и ноги), пока не ослабли до того, что перевозка была объявлена врагами невозможной». Правда, в сообщении утверждалось, что «перевозка произойдет позже, так как ничто не указывает на то, что шведское правительство хотело бы порвать договор с русскими».

В сообщении указывалось, что, наряду с политически наивными людьми, к кампании против передачи этих лиц Советскому Союзу «примазалась огромная шайка активных нацистов Швеции, все симпатизирующие нацистам, ненавидящие русских и реакционеры — целая банда, приведенная в движение и направленная прибалтийскими националистами и фашистами».

В справке НКГБ, составленной в декабре 1945 года, приводились примеры продолжавшейся материальной помощи правительства Швеции эмигрантским организациям. Обращалось внимание на то, что «шведские газеты охотно публикуют антисоветскую клевету, сочиняемую прибалтийскими эмигрантами, издают их книги… Шведское правительство допускало антисоветские публичные выступления прибалтийских эмигрантов на различных собраниях и митингах».

Обращалось внимание на то, что «шведские военные и гражданские власти помогали прибалтийским эмигрантам поддерживать контакт с прибалтийскими советскими республиками для проведения там подпольной антисоветской деятельности. С ведома шведского Генерального штаба между прибалтийскими эмигрантами в Швеции и Прибалтикой была установлена даже нелегальная радиосвязь».

Указывалось и на создание в окрестностях Стокгольма лагеря для прибалтийских беженцев, а затем «Балтийского пресс-бюро», «распространяющего клеветнические антисоветские материалы в шведской печати и издающего печатный орган «Балтийские известия» на шведском и эстонском языках. Этот орган использует, кроме своих антисоветских измышлений, всю немецкую клеветническую пропаганду против Советского Союза».

Переход от сотрудничества в годы войны к противоборству между главными державами антигитлеровской коалиции был связан, с одной стороны, с резкими изменениями в Европе в 1944–1945 годах в пользу СССР, что вызвало крайнее беспокойство в руководстве ведущих держав Запада. Вместо антисоветского «санитарного кордона» появился пояс стран из новых советских республик, а также стран, в правительства которых вошли члены компартий. В Германии и Австрии, за которые так опасались Берти и Клемансо в связи с угрозой распространения на них «красной заразы» в 1919 году, теперь стояли части Красной Армии. Подъем же демократических сил и влияния коммунистов в Италии, Франции, Бельгии и других странах Западной Европы, вошедших в состав многих правительств, ставил под вопрос прочность европейского капитализма.