Жан-Кристиан Птифис - Железная маска - между историей и легендой

Возникает вопрос, не было ли в июле 1669 года какого-либо непредвиденного события. Дело в том, что все письма Карла II к Мадам, написанные после письма, датированного 4 июля 1669 года, в котором он уведомлял ее, что пошлет ей ответ с аббатом Приньяни, пропали. Историки неоднократно предпринимали попытки разыскать их, однако безуспешно, тогда как все предшествующие письма сохранились, в частности, в Архиве Министерства иностранных дел в Париже и в Библиотеке Ламберта в Лондоне. С 4 июля 1669 года и до подписания в июне 1670 года договора в Дувре корреспонденция была обильной, учитывая, что брат и сестра, как известно, писали друг другу не реже двух раз в неделю. С другой стороны, Карл II, которому не терпелось заключить соглашение с Людовиком XIV, даже ценой больших уступок, больше месяца тянул с ответом ему. Причина этой странной задержки так и остается необъясненной.

Похоже, что в июле отношения между Людовиком XIV и Мадам, прежде очень хорошие, несколько испортились. Генриетта оставалась в Сен-Жермене до 23 июля, когда она уехала в Сен-Клу, где собиралась рожать. 27 августа она произвела на свет девочку, Анну Марию, мадемуазель де Валуа.

В письме Бекингему от 24 сентября она несколько туманно сообщала, что какое-то время тому назад проинформировала своего брата о неких тревожащих ее «подозрениях», в результате чего наступило охлаждение в отношениях между нею и французским королем, который отстранил ее от дальнейшего ведения переговоров. [279] C.-H. Hartmann . The King, my Brother. London, 1954. P. 282. Это охлаждение, не зная его причин, отмечал и посол Монтегю. 26 июля (по новому стилю), то есть за два дня до подписания Людовиком XIV ордера на арест Эсташа Данже, он писал о Мадам курировавшему его министру, лорду Арлингтону: «Она такова, что в этой стране ее, кажется, любят все, кроме короля и его брата , и вы не можете представить себе, сколь мало эти двое ценят ее достоинства. Я полагаю, что она слишком умна, чтобы жаловаться или позволить себе проинформировать о чем-либо короля (своего брата Карла II. — Ж.-К. П. ), и я пишу вам об этом, чтобы вы, воспользовавшись случаем, побудили Его Величество оказать ей поддержку, и не только как своей сестре, но прежде всего как сестре, которая заслуживает этого, ибо всегда изо всех сил отстаивает его честь и интересы». [280] Ральф Монтегю — лорду Арлингтону, 16/26 июля 1669 года ( С.-Н. Hartmann . Op. cit. P. 267).

По мнению английского историка Сирила Гартмана, это непродолжительное охлаждение объясняется тем, что Генриетта слишком близко к сердцу принимала интересы Карла II, что не нравилось Людовику XIV. [281] C.-H. Hartmann . Op. cit. P. 281. Жаклин Дюшен, биограф Генриетты Английской, напротив, полагает, что причиной раздора послужила ревность Генриетты к маркизе Монтеспан, которая вскоре должна была родить королю ребенка. [282] Jacqueline Duchéne . Henriette d'Angleterre, duchesse d'Orléans. Paris, Fayard, 1995. P. 342. Хотя и нет доказательств, однако ничто не свидетельствует и против того, что отстранение Генриетты Английской от переговоров имело иную причину, нежели «сердечную остуду»: например, открылось, что один из слуг Мадам проболтался, что выставило Людовика XIV в неприглядном свете перед его кузеном Карлом II. Этим мог бы объясняться арест Эсташа в Кале… {50} 50 Вполне возможно, что Лувуа, еше 19 июля известивший Сен-Мара о прибытии Данже в Пинероль, выжидал до 23 июля, до дня отъезда Мадам из Сен-Жермена в Сен-Клу, чтобы организовать ее слуге ловушку и арест в Кале.

В июне 1670 года, спустя несколько месяцев после кончины королевы-матери во дворце Коломб (королевский врач Валло, этот невежда, лечивший какое-то ее недомогание, по глупости своей прописал ей слишком большую дозу опия), королевский двор предпринял путешествие во Фландрию, из Лиля в Дюнкерк, что дало Мадам возможность, не возбуждая подозрений у своего супруга, переправиться со свитой в двести человек через Ла-Манш, чтобы в Дувре повидаться с братом и подготовить подписание секретного договора о союзе, что послужило прелюдией к войне против Голландии.

Генриетта Английская была женщиной весьма хрупкого телосложения и склонной к чахотке. С некоторых пор она стала жаловаться на боли в боку. Вскоре после возвращения в Сен-Клу, 30 июня, в два часа пополудни, она скоропостижно скончалась после того, как выпила стакан холодной цикориевой воды, вызвавшей у нее страшные боли, понос и рвоту. Придворные врачи оказались бессильны перед этой болезнью, вероятно, скоротечным перитонитом. Валло, уже угробивший ее мать, ограничился тем, что прописал пациентке клистир. Версия о естественной смерти Генриетты была встречена с большим недоверием, особенно в Англии, где считали, что ее отравили. И это несмотря на результаты патологоанатомического исследования, проводившегося совместно французскими и английскими врачами в присутствии посла Монтегю. Вскрытие показало, что покойная страдала многими болезнями: гангреной кишечника, наполненного, равно как и желудок, желтушной жидкостью, тяжелым поражением печени и левого легкого. Несчастная и сама думала, что ее отравили, причем подозрение падало на любовников ее мужа, особенно на шевалье де Лоррена, который, находясь в изгнании в Риме, оплатил совершение сего преступления. Как следствие, франко-британские отношения настолько ухудшились, что одно время даже опасались, как бы Дуврский договор не был дезавуирован.