Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 1)

- Из Москвы.

- Из Москвы... - повторил Кружилин, прислушиваясь, как звучит это слово. Из Москвы... Как она там, Москва?

- Нормально. Темновато только. Вся Москва затемнена, нигде ни огонька.

- Бомбят?

- Читаете, конечно, в газетах, как жарко в небе над Москвой? Но бывает, что и прорываются фашистские самолеты. Извините, Поликарп Матвеевич, что поднял вас... Мы-то еще не спим, в Москве всего полночь. Сейчас только состоялось правительственное решение по нашему заводу.

- Да, я знаю, что должно было состояться... Я говорил сегодня ночью с обкомом.

- Ну тем более. Как все-таки там завод?

- Плохо... Оборудование вывезли со станции, отвели площадку, чистим ее, роем котлованы под здания. Мобилизовали все трудоспособное население, женщин в основном, подростков даже. Из всех предприятий и организаций, кого можно было, перекинули на стройку. Но людей не хватает. У нас была, как и везде, мобилизация.

- Да, это понятно.

- А строить цехи не из чего. Люди живут в палатках еще, селить некуда.

- Понятно, - опять сказал Савельев. - Люди еще будут прибывать.

- Да вы что? Вы что?!

Савельев, будто не расслышал этого возгласа, продолжал:

- Нам передали часть оборудования и рабочих еще с одного завода. Оборонного. Все это где-то в пути. Начальникам эшелонов даны телеграммы, куда следовать. Одновременно решился вопрос со стройматериалами. Через три-четыре дня к вам начнут поступать кирпич, цемент и прочее. Задача главная в том, чтобы не задерживать вагоны, немедленно разгружать. Хохлов там где?.. Савчук?.. Передайте им - пусть часть людей снимают со стройплощадки, снимают сколько надо и разгружают. И конечно, все вывозить. Несколько десятков автомашин тоже прибудут. Но вы там мобилизуйте весь свой транспорт, какой можно. До последней подводы.

- Понятно, - невесело сказал Кружилин.

- А я еще задержусь несколько дней здесь, потом в Новосибирске буду пробивать эти стройматериалы.

- А людей... сколько еще людей прибудет?

- Тысячи полторы еще... Поживут пока в палатках, до ноября. Там придумаем что-нибудь... - И почти без перехода продолжал: - Ну а как там мой брат Федор поживает? Я ведь, знаете, из Шантары родом.

- Знаю. Федор что же... Живет. Сейчас в михайловском колхозе хлеб убирает.

- Да, он комбайнер, кажется... А про другого моего брата что слышно? Про Ивана. Не знаете его?

- Почему же... И Иван здесь, в Михайловке.

- Там?! - быстро переспросил Антон. - Он... он вернулся, значит?

- Да. Как раз двадцать второго июня, в день начала войны.

- Так, так... - протяжно сказал Савельев. - Ну что ж, встретимся, значит. Давненько я их не видел, три десятка лет. Интересно поглядеть, какие у меня братья... Ну, все, Поликарп Матвеевич. До встречи.

Кружилин поглядел на часы - маленькая стрелка только-только переползала цифру "четыре". За окнами стояла темень, небо черное, лишь в одном месте, за селом, где при свете прожекторов всю ночь работали люди, небо было серо-белесым, там стояло жиденькое зарево. Оно стояло там каждую ночь, с вечера до утра, и гасло на рассвете. Скорее не гасло, а, наоборот, разгоралось каждое утро все сильнее и сильнее, разгоняло ночную темноту, все ярче и ярче расцвечивая все небо. Потом вставало солнце.

В ту ночь Кружилин больше не ложился. Транспорт? Что ж, транспорт будет, думал он, расхаживая по комнате. Временно придется снять с уборки какое-то количество автомашин, даже тракторов. А все, что можно, вывозить на лошадях. Лошадей в районе много. Телеги, повозки... Прямо с утра надо собрать всех руководителей районных организаций, всех председателей колхозов, всем вместе, сообща с работниками завода, представить себе во всех деталях задачу и подумать, как ее выполнить.

Цель была далека и по-прежнему труднодостижима. Но теперь появились какие-то возможности для ее достижения. Все остальное будет зависеть от людей, от того, как их организовать. А это уж другое дело, за это могут и должны спрашивать с районного комитета партии, с него лично.

Кружилин прошел на кухню, поплескал в лицо холодной водой, вернулся в кабинет, подвинул лист чистой бумаги и стал составлять телефонограмму всем председателям колхозов, руководителям всех районных организаций...

* * * *

Припомнив все это, Кружилин вздохнул.

Солнце грело не жарко, но еще грело, под кирпичной стенкой было тепло, даже чуть припекало, и у спящего Хохлова на лбу выступили, как роса, капельки пота.

Кругом гремело, урчало, раздавались крики и ругань. Проходившие и пробегавшие мимо люди бросали на Кружилина и Хохлова сердитые взгляды: чего, дескать, два таких лба блаженствуют тут, в затишке?