Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 1)

- Должны успевать. Из этого исходят установки. Значит, они правильные.

- Да, теоретик ты, вижу.

- Без этого нельзя, - серьезно сказал Полипов. - А ты не теоретик, к сожалению. Все от мужицкого духа идешь. Он подвести может. Или вот эта твоя пословица? К чему она? Слова - они всякий смысл имеют. И вложить можно всякий. А ты, слышал я, от слов своих пострадал уже однажды...

Кружилин с сожалением поглядел на председателя райисполкома. Тот чувствовал этот взгляд, но не пошевелился даже, сидел, уперев глаза в свои широкие, тупые колени.

- Ты что же, пугаешь меня?

- Не-ет, что ты... То время прошло, кажется. Я же спросил - хочешь на откровенность? Советую просто. - Полипов откинулся в кресле. - А вообще - ты ведь тоже игрок. Но играешь так - интуитивно.

- Это мне тоже интересно. Объясни.

- Не надо, говоришь, с Назаровым кончать? Конечно, сейчас ты сможешь и защитить, вероятно, его. Позиции у тебя сейчас в области окрепли - завод продукцию дал. Непостижимо, но снаряды делает. Хотя это заслуга Савельева, особенно Нечаева. В общем, тебя в области поддержат, видимо... Но этот Назаров икнется тебе в будущем, - прибавил он.

- Каким образом?

- Давай размышлять. Вопрос о нем я в повестке исполкома, допустим, оставлю. Насчет ржи резонанс в области хороший будет. А я и дальше заострю: кто он таков по духу, этот Назаров? С тайными посевами - ладно, слушки одни. Но он всяких подозрительных в социальном смысле людей поддерживает. Ивана Савельева, например, бывшего белобандита, в колхоз принял. Потом его посадили за вредительство. А Назаров семью его всячески оберегает, благоустраивает. Н-да... И такого человека ты защищаешь вот...

Полипов говорил теперь неторопливо, раздумчиво, спокойно. И Кружилин слушал его спокойно, внимательно. Полипов сидел боком к Кружилину, смотрел куда-то в угол. Ухо его, небольшое, чуть оттопыренное, пошевелилось. Кружилин впервые заметил эту особенность.

- Слушай, Петр Петрович, страшный ты человек, кажется, - вдруг сказал он. И только когда произнес эти слова, понял их смысл, подумал, что, вероятно, не надо было этого говорить.

Уши Полипова замерли. Он медленно повернул к Кружилину широкие плечи, и Кружилин увидел, что по лицу его идут судороги, которые он пытается унять насильственной улыбкой.

- Ну что ты... Не страшней других, - вымолвил он.

- Не понимаю я тебя.

- Да, многим из нас друг друга понять нелегко. Мы объединены общей идеей, строим новое общество. Общество это представляем себе более или менее одинаково, но боремся за него... - Полипов, так и не уняв судорог на лице, чуть пригнулся, - но боремся за него, я бы не сказал - разными методами, но по-разному понимая сущность тех людей, с которыми работаем.

- Туманно очень, - усмехнулся Кружилин.

- Ну, Назарова вот того же по-разному понимаем. - Лицо его наконец стало спокойным. - А кто из нас прав...

Громко хлопнула входная дверь, кто-то заскрипел в коридоре половицами.

- Мне ясно одно, Петр Петрович, - проговорил Кружилин, глядя прямо в глаза Полипову, - сейчас, по крайней мере, стало ясно, что работать нам вместе будет трудно. Может быть, невозможно станет со временем.

Полипов опять собрал морщинки на лбу.

- Почему? Мы впервые поговорили друг с другом откровенно, в какой-то мере выяснили... что-то друг в друге. В чем-то не сходимся? Разве это беда? Жизнь, говорю, покажет, кто из нас прав. А ссориться сейчас - сам говоришь - никто не поймет.

- Да ведь ты и собираешься о Назарове спорить! А этот спор, прямо говорю, нешуточный, он серьезный будет...

Распахнулась дверь, вошел Савельев.

- Можно? Здравствуйте... Не помешал? Вижу - огонек... - Савельев шумно подошел к столу, пожал обоим руки. - Что у тебя, Петро, руки такие потные? Ну-с, начали, друзья мои! Сейчас лично подержал в ладонях полуторатысячный снарядик. Нечаев упаковкой занимается, чуть не каждый снаряд сам в ящик кладет. На утро перед отправкой снарядов митинг назначили... Телеграммы еще нет?

- Нет еще.

- Хорошо бы к утру-то поспели, а?! - И повернулся к Полипову: - Ну, Петро! Забывать уже стал ведь я тебя... Да что там, забыл совсем, лет с десяток не вспоминал. И вдруг - встреча! И поговорить вот даже некогда. За квартиру спасибо. По-царски устроились. Неудобно перед рабочими-то.

- Ничего, директор все же.

- Где ты-то живал, работал?

- Ну, где? После того как из белогвардейского застенка удалось бежать - не забыл, должно, Свиридова? - служил в Красной Армии до тридцатого почти года. А потом все время в Новосибирске. Потом вот сюда перевели. И все, собственно. Спокойная жизнь, - усмехнулся Полипов.