Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 2)

- Шкуру спасаешь, господин штандартенфюрер? Сволочь...

- Послушайте... Не сметь! - взвизгнул Лахновский, дернув из земли по привычке трость.

- А я вырву твою шпагу вот, - нешуточно прохрипел Валентик. - Шашлыки я тоже умею нанизывать.

- Господи, зачем... так? - крутя головой, после каждого слова глотая воздух, проговорил Лахновский. - Берите всех! Пусть прикроют... И отступают все туда, к лесу. Организованно. Иначе всем... Командуйте.

- Вы полковник, - едко усмехнулся Валентик, ладонью размазывая грязь по лицу, - вы и командуйте.

- Ах, бросьте! - отмахнулся Лахновский. - Савельев!

И, ни на что больше не обращая внимания, прикрываясь росшими вдоль берега кустарниками, побежал к лесу.

Лахновский бежал, мелко семеня ногами, опять шумно, с хрипом, дыша. Федор шагал крупно, совсем не торопясь, но поспевая за Лахновским. Они шли теперь по берегу речушки вдвоем. Сзади что-то кричал, командуя, Валентик, трещали автоматные очереди. Стрельба шла то на убыль, то поднималась вспухнувшей волной. Но Федору все это было по-прежнему безразлично. Все, что происходило только что в Шестокове, а потом здесь, в пойме этой небольшой речушки, его словно не касалось. Увидев впервые на левом берегу замелькавших меж деревьев партизан, Федор не испугался и даже не удивился этому. И потом, поглядывая то влево, то вправо, откуда тоже появились партизаны и погнали к реке Валентика с кучкой солдат "армии" Лахновского, он был спокоен, как-то не воспринимал всерьез, что идет смертельный бой, все думал и думал почему-то, что высокую, давно не кошенную траву по берегам речушки и нынче никто не выкосит, сейчас ее истопчут, всю перепутают. А жалко, хорошая трава.

Сзади стрельба и крики не отдалялись, ползли следом за ним и Лахновским. Значит, Валентик, огрызаясь, отступал со своими солдатами к лесу "организованно", как просил Лахновский. Но и это Федору было безразлично. Вот и темная стена деревьев почти рядом, видимо, они все-таки выскользнут теперь живыми и невредимыми из лап смерти. А зачем? Зачем? Что впереди-то?

Автомат, из которого Федор сегодня не сделал ни единого выстрела, тяжело болтался на шее. Савельев снял его, накинул ремень на плечо. Равнодушно прислушиваясь к очередям за спиной, достал опять фляжку со спиртом, глотнул на ходу. Пряча ее в карман, подумал: "Валентик этот что за тип такой? Про Алейникова Якова знает... И про меня, сволочь... Значит, не врет про Яшку..."

И в этот момент из леса навстречу им затрещали выстрелы, почему-то одиночные.

- Проклятье! - воскликнул Лахновский, схватился за плечо, пошел этим плечом вперед все быстрее и быстрее, пригибаясь при этом все ниже, и наконец, взмахнув тростью, упал в траву, застонал: - Я ранен! Савельев, я ранен...

Федор, сдернув с плеча автомат, тоже упал. Меж густых деревьев впереди совсем близко мелькнуло две или три фигуры. Федор полоснул по ним.

- Я ранен, помоги мне...

- Не скули! - это проговорил уже Валентик, подбежавший сзади и ткнувшийся на землю между Федором и Лахновским. - Кажется, крышка!

Теперь стрельба шла со всех сторон, и не одиночными - очередями. Федор тоже стрелял неизвестно куда - просто в ту сторону, где впервые увидел людей за деревьями. Стрелял и Валентик, по-собачьи оскалив зубы. Потом приподнял голову, покрутил ею, осматриваясь.

- Савельев... Там, слева, овражек вроде какой-то. Давай за мной. Может быть, еще повезет... Только бы до леса добраться!

- А если я не хочу?

- Ну, пропадай, - усмехнулся Валентик. - Ты видишь, они со всех сторон. Сейчас сомнут!

И он, плотно, как змея, прижимаясь к земле, пополз в сторону. Федор, помедлив немного, пополз следом.

- А я? А я?! - захрипел Лахновский и, царапая одной рукой землю, тоже попытался ползти. - Савельев, не бросай меня. Расстреляю, подлеца!

Эта угроза была здесь смешной, но Федор подождал, пока Лахновский доскребся до него. Потом подхватил его под мышки и, упираясь носками сапог в мягкую, затравеневшую землю, пополз дальше, волоча стонущего Лахновского. Левое плечо его было окровавлено, но не сильно, кровь уже перестала течь.

Овражек был недалеко. Федор и Лахновский кулями свалились в него. И уже на дне Лахновский, закусив от боли иссохшие свои губы, простонал:

- Нельзя было осторожнее?

Там, на поляне перед лесом, яростно шел бой, кажется, приближаясь сюда, к овражку.

- Теряем время! - прохрипел Валентик, поджидавший их уже здесь. - Пошли, быстро!

- Одну минуту... Ужасная боль! - умоляюще попросил Лахновский, держась за раненое плечо. Старческое лицо его действительно было искажено от страданий, вдоль морщин катились крупные капли пота. - Сейчас она должна пройти. Одну минуту...