Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 2)

Полусогнутый, с опущенными руками, Федор какое-то время стоял недвижимо, тупо глядя на немцев, которые все еще плавали, покачивались перед ним, как в тумане. Правда, туман немножко поредел, и Федор заметил, что немцы рассматривают его беззлобно, с любопытством и удивлением.

- Oh, der russische Bor [О, русский медведь.], - сказал один из них с улыбкой,

- Ja, ja [Да, да], - откликнулся другой.

Тогда Федор не знал ни одного немецкого слова и не понимал, о чем они говорили.

Потом этот другой, который сказал: "Ja, ja", угрюмый и коротконогий, сплюнул на землю и резко мотнул автоматом. Федор догадался, что ему приказывают повернуться. И он повернулся, вытянулся, свел на спине лопатки, ожидая автоматной очереди, которая сейчас прошьет его. Одновременно в голове мелькнуло: "Что им убить человека... Это как плюнуть... как плюнуть".

Так Федор, вытянувшись, сведя до соприкосновения друг с другом лопатки, и стоял, ожидая смерти. Но ее пока не последовало. Смерть беспощадно и неумолимо дыхнула ему в лицо из немецких автоматов не здесь...

"Не здесь... - чуть не вслух повторил Федор. - Да, не там..." Он тяжко вздохнул, поглядел на предрассветное уже небо и полез было за новой сигаретой, когда над Шестоковом неожиданно и визгливо завыла сирена. "Вот оно! Сигнал!" мелькнуло у него в мозгу тревожно и одновременно как-то отрезвляюще, он сунул пачку обратно в карман, вскочил и побежал в центр Шестокова, к казарме...

* * * *

Возле каменного здания бывшего магазина было столпотворение. Солдаты "армии" Лахновского с автоматами в руках, с гранатами на поясе выбегали из казармы, но не строились повзводно, как всегда бывало при тревогах, а в полумраке сбивались, как овцы, в кучи, меж которых сновали взводные командиры. Светя фарами, из переулка вывернулись два грузовика. Две кучи солдат кинулись к ним и, толкая друг друга, сердито переругиваясь и матюкаясь, полезли в кузова.

- Где третий? Где третья машина?! - зло кричал Лахновский, выбегая из казармы.

- Сейчас Лардугин... сейчас он, - умоляюще произнес один из шоферов, приоткрыв дверцу кабины. - Не заводится у него... Аккумулятор меняет.

- Расстреляю подлеца! - затрясся Лахновский.

- Да вон, едет! - крикнул шофер.

Третья машина, мотая на рытвинах снопами света, бьющего из фар, неслась к казарме.

- Все равно расстреляю после боя! - рявкнул Лахновский прямо в лицо подбежавшему Федору, будто заверяя его в этом. - Ну! Что? Что?

- Все в порядке, - ответил Федор. - Все тихо.

- Тихо - да! Тихо - да?! - раздраженно и недоверчиво прокричал Лахновский, нервно дернул высохшей головой в сторону Валентика, сидящего у стенки казармы, где было место для курения, пообещал злорадно: - Будет вам сейчас тихо!

Из-за угла казармы выбежал Майснер, за ним - тощий и какой-то желтый, как старая селедка, начальник немецкого гарнизона Кугель. Лахновский метнулся им навстречу, начал что-то говорить, размахивая руками. Из-за шума работающих моторов, криков солдат слов Лахновского было не разобрать, но было понятно, что Лахновский отдает какое-то приказание - Кугель стоял перед ним вытянувшись. Затем повернулся и побежал назад. Майснер, сняв фуражку, обтирал платком лысину и, будто тоже получив приказание, пошел прочь.

Федор шагнул к казарме, сел рядом с Валентиком, закурил, спичку бросил в бочку с водой.

- Знаете, что на фронте? - негромко спросил Валентик.

Федор с опаской, даже со страхом относился к этому человеку, недавно появившемуся в Шестокове, вроде бы старому знакомцу Лахновского и Лики Шиповой. Удивило и поразило Федора не это и даже не то, что он, объявившись, начал в открытую пьянствовать и развратничать с Леокадией, нисколько не боясь гнева Бергера. У Федора защемило противно сердце, когда Валентик, узнав, что Лахновский раскроил Шиповой череп тростью, с кривой ухмылкой произнес:

- Зря поторопился. Поручили бы мне с ней заняться - она бы через час у меня как миленькая заговорила и во всем призналась.

Федор никогда не вступал с этим кривоплечим человеком в разговоры и сейчас лишь неопределенно пожал плечами.

- Наше наступление, кажется, задохнулось, не получилось. Русские к Орлу рвутся, - произнес Валентик.

Федору хотелось сказать: "Это и дураку ясно, что к Орлу, а не от Орла" но не осмелился.

- Ничего, отгонят, - промолвил он.

- Да, отгонят... - несогласно, насмешливо вздохнул Валентик, и Федор, чувствуя провокацию, промолчал.

- Чего же не опровергаешь? - спросил Валентик жестко.

- Вот что, хороший такой, - повернулся к нему Федор. - Пошел бы ты в...