Вячеслав Шпаковский - Если бы Гитлер взял Москву

Затем самолет разбежался, набрал высоту и исчез в небесной синеве. Полет проходил как обычно, вот только приблизительно в 50 километрах от Растенбурга один из четырех двигателей у него заглох. В этом не было ничего особо опасного, хотя и несколько затрудняло приземление. Другое дело, что на борту самолета находился сам фюрер, и, следовательно, любые, даже самые малые неполадки были, конечно, нежелательны.

Однако все вышло значительно хуже, чем кто бы то ни было мог себе предполагать. При подлете к Растенбургу выяснилось, что тот во власти летней грозы и, когда самолет уже шел на посадку, видимость упала практически до нуля. Впрочем, о том, что реально происходило на борту самолета, что на самом деле думал его пилот и почему он поступил именно так, а не иначе, никто впоследствии так и не узнал. Скорее всего, плохая видимость не позволила ему правильно определить высоту, из-за чего самолет ударился о взлетно-посадочную полосу, после чего его сразу же занесло и выбросило с мокрого бетона на траву. Одно из огромных крыльев вдавилось в фюзеляж, а шасси подломилось.

Несколько секунд спустя солдаты из аэродромной команды обслуживания вытащили из разбитого самолета несколько тел и под проливным дождем отнесли их под крышу ближайшего ангара. Пилот, генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель и один из офицеров СС из охраны были мертвы. Гитлер остался жив, однако был без сознания.

При первичном осмотре ран у него на теле обнаружено не было. Однако сознание к нему не возвращалось, а дыхание было частым и неглубоким. Временами его тело схватывали судороги. Фюрера быстро доставили в медпункт, расположенный рядом со штабом, где его тут же обследовали дежурные врачи, в том числе и его личный врач доктор Морелл.

Они не смогли поставить точный диагноз, поэтому уже в тот же вечер в «Вольфшанце» из Берлина прибыли лучшие врачи-консультанты Германии. Был среди них и Вернер Соденштерн — ведущий специалист в области заболеваний головного мозга. Он осмотрел фюрера, который по-прежнему был без сознания, и определил у него множественные, хотя и незначительные кровоизлияния в продолговатый мозг, которые, скорее всего, были вызваны ударом головой о подголовник сиденья. Впрочем, заявил он, повреждения не носят фатального характера и главная часть мозга фактически не пострадала. По его мнению, было очень много шансов за то, что фюрер сможет вернуться к своей нормальной жизни и при этом не потеряет своих способностей. Однако сказать точно, когда это произойдет, — невозможно. Вряд ли Гитлер нуждался и в каком-то особом лечении: покой, чистый воздух и внутривенное питание — вот все, что требовалось больному, чтобы поправиться. По мнению доктора Соденштерна, самое лучшее было дать процессу заживления идти своим чередом, любое вмешательство могло привести к опасным и даже непредсказуемым последствиям. Другие врачи, опасаясь ответственности, поспешили с ним согласиться.

Таким образом, на неизвестный отрезок времени гитлеровская Германия оказалась без своего вождя, вернее без своего главного вождя, так как большинство других «вождей» прилетело в «Вольфшанце» тем же самолетом, что и врачи. При этом Геббельс, Гиммлер и Борман прибыли со своими докторами, поскольку их представители в ставке фюрера незамедлительно сообщили им о случившемся. Геринга вызвать не удалось, поскольку он находился в Париже и должен был вернуться оттуда не раньше вечера. Тем же самолетом в ставку прилетели генерал-полковник Альфред Йодль — начальник Штаба по управлению Сухопутными войсками, находившийся под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и непосредственно самого Гитлера, гросс-адмирал Эрих Редер — Главнокомандующий ВМФ, генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич — Главнокомандующий Сухопутных войск Германии и начальник Штаба Сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер.

Все они обладали большой властью, но в конечном счете были подчинены одному только Гитлеру. Главным арбитром во всех их столкновениях друг с другом был тоже только он — Гитлер, и вот теперь, когда его временно «не стало», им нужно было научиться коллективистским формам руководства страной.

Правда, шестью неделями раньше Гитлер назначил рейхсмаршала Германа Геринга своим личным преемником. Однако каждый, кто его знал, хорошо понимал, что преемник он слабый и что ему реально никогда не заменить фюрера в столь сложной военно-политической ситуации.

Тем не менее именно он, вернувшись из Парижа, председательствовал в зале заседаний «Вольфшанце» на следующее утро, где собралась практически вся верхушка Третьего рейха, за исключением министра иностранных дел Риббентропа, которого никто, кроме Гитлера, здесь не переваривал. Поэтому он не только не был сюда приглашен, но даже не проинформирован по поводу несчастного случая с Гитлером.