Руслан Скрынников: Иван III

О первых годах жизни Ивана ничего не известно. В соответствии с традицией наследник жил на женской половине терема в окружении кормилиц, мамок и нянек. По достижении пяти лет дети переходили на руки воспитателю — дядьке. Обучение грамоте обычно поручали доверенному лицу — дьяку. В пять-шесть лет мальчика сажали за Псалтырь, позднее — за Деяния Апостолов.

Книгу нараспев читали вслух. Ученик заучивал прочитанное наизусть и таким путем овладевал грамотой. С письмом дело обстояло сложнее. Обычай воспрещал лицам царствующего дома брать в руки перо. Московские государи редко нарушали это правило. Княжие грамоты скреплял не сам монарх, а его дьяки. В Москву этот обычай пришел, вероятно, из Орды.

Родители позаботились о том, чтобы воспитать сына в духе благочестия и беззаветной преданности православной вере. Учителя Ивана были, по московским меркам, образованными людьми.

Однако курс обучения наследника был прерван возобновившейся смутой, когда великокняжеской семье и наследнику пришлось думать не о грамоте, а о спасении головы.

Княжич Иван родился в недоброе время. Русь переживала смуту. Она продолжалась четверть века и едва не погубила корабль российской государственности.

На Русь разом обрушились многие беды. Ивану III едва минул год, когда населению пришлось пережить необычайно сильные морозы. «Та же зима бысть люта зело, и мрази велии нестерпимый, и много скотом и человеком зла сотворися. Тоя же весны быша громи велицы и млънии страшни, и ветри и вихри велицы, и бысть страх на всех человецех. Тоя же весны бысть отзимие, и паде снег велик и паки соиде, и възсташа ветри, и быша мрази мнози и ветри велици, и бысть скорбь многа в людех. Того же лета бысть жито дорого».

Год спустя морозы погубили урожай, и Русь пережила страшный голод. «Та же зима была студена. А сено дорого, а во Тфери меженина; и пришло в Можаеск голодников много, и князь велел был их кормити, они же хотели и пристава самого съести; и с тех мест почали с голоду мерети, и наклали их 3 скуделницы, да хлебника мужика сожьгли в Можаисце же с женою, а он люди ел, душ пятьдесят и малых и великих потерял».

Империя Чингисхана достигла расцвета, а затем начала распадаться. Сравнительно рано от нее отделилась Золотая Орда, в состав которой вошли Русь и западные земли, покоренные монголами.

Прошло двести лет со времени Батыева разгрома, а русские продолжали слагать былины о злом татарине, о Змее Горыныче, олицетворявшем власть татар.

Что бы ни пели сказители, опыт постоянной войны помог Руси преодолеть страх перед завоевателями. Последствия этого были многообразны, иногда неожиданны.

В 1437 г. хан Большой Орды Улу-Мухаммед был изгнан из своей столицы в степях и откочевал к русским границам. Его орда разбила свои станы подле Белева. Хан известил московского князя, что готов ему служить. Соседство было опасное, и Москва отвергла его предложение. Против татар был послан Дмитрий Шемяка. Под его командой были небольшие силы. Василий II не прислал своих полков, и Шемяка потерпел тяжелое поражение.

Два года спустя хан в течение десяти дней осаждал Москву, требуя покорности от «подручника» Василия II.

Как записал летописец, великий князь вверил оборону столицы Патрикеевым, «а сам поживе в Переславли и в Ростове до зимы, бе бо посады пожьджены от татар, и люди посечены, и смрад велик от них». Набеги татар вели к большим потерям. Улицы столицы были завалены телами погибших.

Нашествия Орд на Русь прекратились. Но мелкие отряды постоянно грабили русские пределы, несли разорение населению. В 1442 г. татары из Большой Орды разорили Рязанскую украину. Один из предводителей, «царевич» Мустафа, захватил множество народу. Надвигалась зима, и татары, не надеясь доставить пленных на восточные рынки, решили продать их в Рязани. Рязанцы согласились выкупить свою родню. Тогда Мустафа обратился к рязанцам с просьбой пустить его отряд в Рязань: «Мустафа же паки прииде в Рязань на миру, хотя зимовати въ Рязани; бе бо ему супротивно на Поли, а Поле все в осень пожаром погоре, а зима люта и велми зла, и снези велици и ветри и вихри силни. И того ради миром прииде в Рязань и хоте зимовати в Рязани нужи ради великиа».

Рязанцы пустили Мустафу в город и разместили татар в теплых избах. Но о появлении татар узнали в Москве. Тотчас на выручку Рязани выступили воеводы. К ним присоединились отряды мордвы: «Мордва на ртах с сулицами и с рогатинами и с саблями». Воеводы призвали также казаков: «казаки рязаньскиа такоже на ртах с сулицами и с рогатинам и с саблями».