В. Васильев - История философии - Учебник для вузов

Стоики выделяли имя, сказуемое, глагол, связку и артикль.

Как говорит Феодорет (Graec. aff. cur. VI 14, p. 153 Raeder), «Зенон Китийский назвал судьбу движущей силой материи. Ее же он поименовал провидением и природой».

Как говорит Сенека (Epistulae, 66), «разум есть не что иное, как часть божественного духа, погрузившаяся в человеческое тело».

Пропущен участок текста, так как в исходном документе OCR отсутствует страница (прим. автора fb2).

Аттаг и Нумений — два знаменитых обманщика.

Диодор Крон — знаменитый диалектик и эристик Мегарской школы.

Хотя это изречение и восходит к неоплатоникам, но по духу ближе именно Возрождению.

Флагелланты (бичующиеся), братство XIII —XV вв., стремившееся истязаниями тела искупить грехи; странствовали по Италии и Германии, особенно в 1348 г., когда свирепствовала черная смерть.

Лат. virtus и греч. arethe означали и «доблесть», «мужество», и «добродетель»; Virtus родственно санскритскому virya, которое означает также «мужество», «героизм», «мужская сила».

Абсолютного Максимума.

Это почти то же самое, что «хлопок одной рукой» в чань-буддизме.

Так Кузанец перефразирует место из Библии (Ис, 7: 9).

Пункты 1 — 3 — в работе «К христианскому дворянству»; 4 — «О вавилонском пленении Церкви»; 5 — «О добрых делах»; 6 — «О свободе христианина».

Здесь и далее указывается страница и принятая в паскалеведении нумерация фрагментов в «Мыслях» Паскаля (по Л. Лафюма).

Речь идет о наброске письма, которое Юм, предположительно, собирался отправить Дж. Чейну.

Картезианский скептицизм предлагает начинать с сомнения, чтобы найти несомненное. Юм не только соглашался с этим частным положением, но и принимал метод Декарта в целом.

На основе данной теории Юм пытается разрешить противоречия, возникающие в геометрии при трактовке понятия бесконечно делимого пространства. Он считает, что это понятие — фикция. В реальности пространство состоит из конечного числа частей, а мыслить его бесконечно делимым могут решиться только те, кто отрывает его идею от единичных объектов.

«Все объекты, доступные человеческому разуму или исследованию, — писал Юм, — поприроде своей могут быть разделены на два вида, а именно: на отношения между идеями и факты» (1: 2, 21).

Проблема доказательств бытия Бога интересовала Юма уже в юности. Он исписал много страниц, сопоставляя различные доводы. Позже он уничтожил эти наброски и ряд других текстов.

В последние годы Кант работал над фундаментальным трудом о переходе от метафизики к физике, который так и остался незавершенным и был опубликован после его смерти под названием «Opus postumum» (см. 4: 323 — 588).

В критический период Кант изменил словоупотребление и стал называть «онтологическим аргументом» так называемое «картезианское», или «Ансельмово», доказательство бытия Бога.

Рассудочным понятием в данном случае является понятие существования.

Трансцендентальным Кант называет то, что способствует объяснению возможности априорного.

Под метафизикой Кант понимает систему дискурсивного априорного знания о предметах. Иногда он трактует эти предметы только как сверхчувственные предметы (и при такой интерпретации он предлагает отождествить метафизику с «трансфизикой»). В других случаях он понимает их более широко, что дает ему возможность говорить, к примеру, о метафизике природы.

К примеру, рассуждая о природе пространства и времени в «Критике» Кант не вспоминает об аргументе о «неконгруэнтных подобиях», который исторически предопределил его переход к такому взгляду на пространство и время, который представлен в этой работе. Этот аргумент вновь появляется, причем в качестве чуть ли не решающего, лишь в разъясняющих «Критику» «Пролегоменах ко всякой будущей метафизике, которая сможет выступить как наука» (1783).

На этом положении основано кантовское «опровержение идеализма» (см. 3:235 — 238).

А именно из «общей логики», под которой Кант понимает науку, содержащую «необходимые правила мышления» и отвлекающуюся от различия между предметами (3: 102). От общей логики он отличает «трансцендентальную логику», которая принимает во внимание только априорные познания предметов и занимается тем, что определяет их «происхождение, объем и объективное значение» (3: 105).