Валерий Шумилов - Живлй меч или Этюд о Счастье. Жизнь и смерть гражданина Сен-Жюста

– Ага, буржуазная-пролетарская, – проворчал Олеша, – за большевиков-коммунистов, а кто и за Третий Интернационал!… Вы слишком серьезно воспринимаете несерьезные вещи! А жизнь – это такая несерьезная штука! Особенно в свете того, что было бы дальше, если иметь в виду продолжение. Как раз в свете вашей аналогии с Французской революцией продолжение получится с гильотиной…

– Ее, конечно, изобрел ваш «ретивый оружейник» Просперо?

– Свято место пусто не бывает… Если хочешь соответствовать эпохе-с… Которой в одном веке служит газовая камера, в другом – гильотина. Ну пусть будет не гильотина, а ее итальянский прообраз – «маняйя», тоже машинка для отпиливания голов… С кого начнем? – Олеша вновь налил коньяка на дно пустого бокала и быстро заговорил:

– Не буду придумывать ничего нового, пойду по стопам предшественников, раз уж вы сами вспомнили лукавых французишек. Понятно, что мои санкюлоты оказались ничем не хуже ни французских, ни наших русских: переименовали Дворец Трех Толстяков в Дворец Равенства, Дворцовый парк – в Парк Равенства, улицу Тени, где жил доктор Гаспар -

в улицу Света, Площадь Звезды так и осталась Площадью Звезды (ну, разве что, может быть, ее переименовали в Площадь Пятиконечной Звезды), зато Площадь Суда теперь стала называться Площадью Революции (удивительно, «редкое» название – у нас в каждом городе есть площадь с таким именем!). При старом порядке здесь стояло десять плах, новый порядок ограничился одной – гильотиной…

Предназначенной для бывших «толстяков и обжор», то есть тамошних «врагов народа». Каких, в частности? – Олеша на мгновение запнулся: – Ну, например, голов лишились капитан дворцовой стражи граф Бонавентура, государственный канцлер Трех Толстяков, другие члены Государственного совета, в том числе и министр народного просвещения (за него заступался доктор Гаспар, но безуспешно), бывший воспитатель наследника Тутти (сам экс-наследник даже не узнал об этом). Три Толстяка, к величайшему огорчению всего народа, до казни не дожили. Вскоре после своего заточения они погибли в своей клетке, «заеденные вшами», как писала революционная пресса, или попросту заморенные голодом и плохим обращением. В точности так же, как кончил предводитель восставших сицилийских рабов Евн

в Древнем Риме или предводитель гаитянских рабов-негров Туссен-Лювертюр.

Впрочем, далеко не все «бывшие» пошли на плаху. Нашлось много приспособленцев и перебежчиков. Так, те гвардейцы Трех Толстяков, которые примкнули к восставшим еще до победы революции, образовали ядро революционной гвардии, ее командиром стал бесстрашный капитан Цереп, которому все равно какому режиму было служить. Учитель танцев Раздватрис теперь занимался шагистикой и разучивал со своими учениками революционные марши. Бывшему продавцу воздушных шаров повезло еще больше – за его помощь в деле «куклы наследника Тутти» (помог же ведь он Тибулу раскрыть секрет подземного хода!) он даже был назначен крупным революционным чиновником.

Что дальше? Естественно, внутренние смуты, гражданская война и интервенция. Нужды населения из-за расплывчатой социальной программы удовлетворить не удается. Страну лихорадит. Народ недоволен. Террор против врагов приходится усиливать с каждым днем. Разногласия в Революционном Государственном совете нарастают. Власть шатается. Во весь рост встает вопрос о диктаторе. Им может стать либо Тибул, либо Просперо – самые популярные вожди.

Тибула поддерживает почти такой же популярный в народе доктор Гаспар Арнери и фактическое знамя всех тайных «монархистов», то есть всех тех, кто желал бы возвращения старого порядка, бывший наследник Тутти. Просперо тут же выдвигает против своего друга и соперника обвинение в реставрации: Тутти – законный наследник, Суок – его сестра, Тибул вполне может стать через нее регентом… Забыл-забыл оружейник, как спасся из подземелий лишь благодаря бывшей танцовщице…

На плаху идет все больше людей. После явных «бывших» настает очередь «бывших» из перебежчиков»: казнен Цереп, казнен бывший продавец воздушных шаров. Обвинения этим людям выдвигаются «не пустяшные»! Арестованного Раздватриса справедливо обвиняют в том, что он пытался пронести сломанную куклу наследника во дворец и тем помешать Суок освободить Просперо! На плаху его! Казнят гвардейца Вурма (помощника Церепа) и смотрителя зверинца (уже как смотрителя «революционного зверинца»!) за то, что они принимали участие в преследовании Просперо в ночь побега. Казнят циркового силача Лапитупа и заодно всех его напарников (в том числе испанца и директора балагана) как личных врагов революционного вождя Тибула. И наоборот, революционные судьи все больше начинают интересоваться связями бывшего гимнаста с представителями «бывших» сословий. В том числе