Владимир Шевелев - Все могло быть иначе - альтернативы в истории России

А если отрешиться от излишних эмоций и задаться вопросом: что же собой представлял это человек — Лаврентий Павлович Берия?

Берия вошел в политическую «элиту» в конце 1930-х гг. и долгое время был для многих «олимпийцев» чуть ли не чужаком. Однако его исключительная информированность предопределила более глубокое знание реальной жизни, чем у засидевшихся в своих кремлевских кабинетах других соратников Сталина. Берия лучше многих других представителей высшей номенклатуры видел несовпадение пропагандируемой картины успехов страны и подлинного ее состояния. Но он — продукт своей эпохи и системы.

Да, Берия — фигура крайне противоречивая. Но еще более любопытно то, что почти нет никого, кто отзывался бы о нем хорошо. Причем поносят почем зря, не приводя никаких фактов, одни лишь домыслы и слухи, а то и откровенная ложь. Почему?

Вот оценка современных историков: «Едва ли можно найти в Истории более достоверный факт, нежели темная и мрачная фигура Лаврентия Берии. Троцкий запустил в обращение сказочки о «посредственности» Сталина, о «гениальном стратеге» Тухачевском, о кровавых расправах Сталина со старыми товарищами и прочая. От многократных повторений эти выдумки давно уже обрели статус истины, которую якобы «все знают». И все сказанное о Берии тоже обрело статус истины. Послесталинские властители так преуспели в этой лжи, их так трясло от ненависти к Берии, что невольно возникает мысль: в чем же дело? Ладно бы Берия был тем самым «кровавым чудовищем», который извел под корень пресловутую «ленинскую гвардию» — но старых большевиков перестреляли еще при Ежове, к которому, кстати, отношение не в пример спокойнее. Пребывание Берии на посту наркома отмечено как раз отсутствием массовых репрессий. Так в чем же дело?» [209] Колпакиди А., Прудникова Е. Двойной заговор. — М., 1999. .

Серго Берия написал книгу о своем отце, где утверждает, что в последние годы жизни Сталина у отца были очень плохие отношения с вождем. Берия считал и внешнюю, и внутреннюю политику Сталина глубоко ошибочной и предсказывал, что Сталин приведет страну к катастрофе или втянет ее в опустошительную войну. Он дома ругал Сталина, зная, что все разговоры там прослушиваются и записываются и что его слова тут же будут доложены Сталину.

С. Хрущев, сын Н. Хрущева, в своей книге «Рождение сверхдержавы» рассказывает, как 26 июня 1953 г. отец утром убеждал в беседе с глазу на глаз А. Микояна в необходимости ареста Берии. Но Микоян согласия на это не дал. Хотя это грозило провалом заговора, отступать Хрущеву уже было поздно. Вечером, вернувшись домой, он огорошил семью известием: «Сегодня арестовали Берию. Он оказался врагом народа и иностранным шпионом». Берию только что арестовали, сообщение об этом появилось лишь 10 июля, еще не было ни следствия, ни суда, а Хрущев уже почему-то знал, что Берия враг народа и иностранный шпион.

Видимо, главное в том, что Хрущев знал, в чем заключается главный смысл плана реформ, выработанного Берией. Центр власти должен переместиться от Президиума ЦК в Совет Министров. А значит, Хрущеву отводилась второстепенная роль. Хрущев не мог примириться с такой перспективой как по соображениям личной карьеры, так и в силу своего понимания роли партии. А главное — не для того он десятилетиями маскировался, терпел унижения и насмешки со стороны вождя, и вот перед ним забрезжил свет, вырисовалась перспектива стать первым лицом в государстве, чтобы осуществить свои планы разрушения системы, созданной Сталиным. Упустить такой шанс Хрущев не мог и готов был ради достижения этой заветной цели рисковать даже жизнью.

Феномен Берии еще нуждается в специальном исследовании. Он был для отечественных историков долгие годы — вплоть до начала 90-х гг. — запретной фигурой. Репутация злодея, палача, укрепившаяся за ним со времени XX и XXII съездов, была только укреплена в общественном сознании времени перестройки знаменитым фильмом режиссера Тенгиза Абуладзе «Покаяние», где главный отрицательный герой — концентрированное зло тоталитаризма — был наделен чертами Берии. Для либеральной интеллигенции Берия был воплощением репрессий, неотъемлемой чертой культа личности.

Так ли это? Конечно, Берия ответствен за преступления, совершенные властью, однако в той же самой мере, как и его соратники — Маленков, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Булганин, да и расстрелянные в разное время Ягода, Ежов, Каменев, Бухарин, не говоря уже о Сталине. Констатируем очевидное, хотя и нежелательное для нескольких поколений отечественных и иностранных исследователей истории КПСС — моральные принципы Берии были не выше и не ниже, чем у его товарищей по партийному руководству.