Лин Паль: Все тайны Третьего Рейха

Напрасно о кресле диктатора мечтал Геринг, напрасно о высшей власти грезил Гиммлер — фюрером Великого Рейха мог быть только Адольф Гитлер. Он создал свой Рейх буквально из ничего, из убийственных статей версальского мира, из пепла Первой мировой войны, но он же и погубил свое детище, не умея вовремя остановиться или хотя бы прислушаться к профессионалам. Рейх, которым он управлял, был последним в своем роде государством, претендующим на мировое господство. К этому господству Гитлер думал привести свой народ благодаря армии, то есть надеясь разбить армии противников. Живая сила против живой силы.

После Гитлера такое простое решение стало уже невозможным. Появилась Бомба. Точнее — Бомбы, и в разных руках. А это сильно ограничивает аппетиты, хотя мечта о мировом господстве может появиться то в одной, то в другой сумасшедшей голове. Вряд ли она теперь достигнет полной реализации. Пустить к чертям собачьим какой-нибудь пустынный атолл — это еще куда ни шло. Но разнести боеголовками европейское государство — увольте! Даже дурак и террорист сто раз задумается, прежде чем нажать на красную кнопочку. И вряд ли нажмет. Жить-то и ему, дураку и террористу, тоже очень хочется.

Так что, как это ни парадоксально, успехи научные тут же и ограничили возможности применения «вундервуффе» для завоевательных целей. Адольф Алоизыч в дни своего земного бытия мечтал об этом чудо-оружии, но знай он его особенности — мечта бы тут же увяла на корню.

Во времена Адольфа в этом плане все было куда как проще. Мир можно было завоевать, не разрушив его основы. Но для этого требовалось найти верные слова и верные цели. Непогрешимый фюрер нашел и слова, и цели, и его народ пошел за своим лидером, не зная, что очень скоро окажется на краю пропасти. Почему же народ с воодушевлением двинулся по этому пути в никуда? Наверно, тут-то и заключена самая большая тайна. Ведь среди сторонников нового режима были неглупые и неплохие люди! Но… они верили Гитлеру, они шли за Гитлером! Они шли даже тогда, когда стало уже ясно, что собой представляет возводимое тем здание нового Рейха! Внешне-то это здание было прекрасным: сильное государство, единство народа, экономическое чудо, возвращение утраченных территорий, неожиданно бурное развитие во всех сферах науки и техники, на горизонте уже маячило создание новой Европы… объединенной Европы, братской, так сказать, семьи народов… арийских народов… Но! Чудо, единство, государство и сам народ — все предназначалось для войны. А война — она для чего? Для победы, извините, сил огня над силами льда, то есть Света над Тьмой. У христиан эта последняя битва именуется Армагеддоном. В ней небесное воинство должно победить воинство Антихриста. Адольф Алоизыч держал за Антихриста Иосифа Виссарионыча. Последний, вероятно, считал ровно наоборот. Впрочем, оба они Священное Писание знали, и оба в него не верили. А уж если рассуждать об Антихристе, то их было двое — немецкий и советский. Оба, как некогда сказала булгаковская Маргарита, хороши.

Второго диктатора той эпохи — Иосифа Сталина — Гитлер держал за Антихриста

Немецкий вождь совершенно искренне ненавидел большевиков, поскольку они уничтожали индивидуальную волю. Ученик Ницше и Шопенгауэра, он ставил волю превыше всего, потому что именно воля формирует мир, только воля позволяет народам достичь гармонии, то есть власти над другими народами. Лев Николаевич Гумилев нарек этот шопенгауэровский индивидуализм пассионарностью. Фюрер в этом плане был настоящим пассионарием. Лучшего пассионария в новейшей истории я не знаю. Созданный Сталиным человечник он не мог оценить по достоинству. Однако сам он создал аналогичный человечник, только под мистически окрашенным знаменем неоязычества. Это было даже не возвращение к Средневековью, как принято считать, а нырок в гораздо более дальнюю эпоху, до христианства, ислама и даже иудаизма. То есть в тот первобытный мир, где только личная отвага и сила давали право победы. Над этим миром возвышалось древо Иггдрасиль и висел вниз головой вырвавший свой глаз Вотан. Рыжебородые арийцы побеждали неарийские соседние племена и заедали хмельные напитки замечательно прожаренными на первобытных кострах свиньями, истинно немецкой сельхозпродукцией. Синеокие арийские Венеры обихаживали первобытные пещеры и рожали чудесных синеглазых и белокурых детей. Это был мир героев и воинов, хранительниц очага и валькирий — странная смесь немецких эпических поэм и рокочущей музыки любимого фюрером Рихарда Вагнера. В этот невозможно щемящий и прекрасный мир и позвал маленький человечек с лицом Чарли Чаплина свой обуржуазившийся немецкий народ, который — по его мнению — подло обманули, навязав версальские соглашения.