Игорь Фроянов - Грозная опричнина

В самом деле, и царь Иван и князь Андрей согласно говорят о появлении возле трона Сильвестра и Адашева в окружении советников, о приобретении ими огромного влияния на самодержца. Они оба рассказывают о том, как царские любимцы вместе со своими советниками лишили самостоятельности государя, так что без их совета (указания) он не мог ничего предпринять. Вместе с тем Курбский утверждает такое, во что очень трудно поверить.

Например, он говорит, будто Сильвестр и Адашев «утверждают царя». Если под этим утверждением подразумевалось венчание на царство Ивана IV, то надо признать, что Курбский, случалось, перевирал факты. И все же многие из его сообщений находят подтверждение со стороны Ивана Грозного. Однако Грозный и Курбский решительно расходятся, когда надо охарактеризовать личности Сильвестра и Адашева или когда необходимо оценить их деятельность. Так, по Андрею Курбскому, Сильвестр — «блаженный презвитер», а по Ивану Грозному — «поп-невежа», Адашев, по Курбскому, — «благородный юноша», а по Грозному, — «собака». Радикальным образом расходятся наши информаторы в оценке деятельности Сильвестра и Адашева с «единомышленниками»: у царя она резко отрицательная, а у князя-изменника сугубо положительная. Кто из них прав? Как соотносятся их свидетельства с известиями других источников? Являлась ли Избранная Рада исторической реальностью или она есть фикция, изобретенная Андреем Курбским, как считают некоторые историки? {147} 147 См., напр.: Grobovsky А. N. The «Chosen Council» of Ivan IV: A Reinterpretation. N.-Y., 1969. 2) Иван Грозный и Сильвестр (История одного мифа); Филюшкин А. И. История одной мистификации… Пришло время ответить на эти вопросы. Однако сперва о термине «Избранная Рада» и его значении.

Этот термин, как известно, фигурирует в «Истории о великом князе Московском», принадлежащей Андрею Курбскому. Но не следует думать, будто Курбский изобрел названный термин, не имея перед собой каких бы то ни было современных лексических аналогий и, возможно, даже — прецедентов. Нельзя, во всяком случае, полностью игнорировать сообщение Курбского о том, что Избранной Радой называл советников, собранных Сильвестром и Адашевым, не кто иной, как Иван Грозный («И нарицались тогда оные советницы у него избранная рада». Следует далее сказать, что слово «рада» являлось вполне употребительным со стороны русских при их общении с людьми из Литвы и Польши. Еще В. О. Ключевский отмечал, что московские дипломаты, встречаясь с польско-литовскими послами, называли Боярскую Думу радой государя и своей господою {148} 148 Ключевский В. О. Боярская дума древней Руси М., 1902. С. 270 (прим.); Пг., 1919. С. 267 (прим.). . Причем данное обстоятельство он связал с соответствующим терминологическим творчеством Курбского: ««Избранною радой» и кн. Курбский называет думу, составившуюся при царе Иване под влиянием Сильвестра и Адашева» {149} 149 Там же. . В. О. Ключевский прекрасно понимал всю условность подобного словопроизводства. Историк писал: «Московские бояре хорошо знали литовскую раду и в переписке с ней даже себя звали «радой» своего государя. Но московская боярская дума мало похожа была на эту раду по своему политическому значению, как и по должностному составу» {150} 150 Там же. М., 1902. С. 298; Пг., 1919. С. 294. . Развивая мысли знаменитого историка, можно сказать, что Избранная Рада по своему должностному составу была мало похожа на Боярскую Думу. Что же представляла собою Избранная Рада? В чем смысл терминов, составивших данное понятие?

Со словом рада нет особых проблем. Это — совет, советники. Отсюда Избранная Рада есть избранный совет, избранные (лучшие) советники царя Ивана {151} 151 Именно так раскрывает понятие Избранная Рада Курбский в третьем послании Грозному, называя ее «избранным советом нарочитых сингклитов». — Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. С. 108. , рекомендованные ему Сильвестром и Алексеем Адашевым. Необходимо, однако, заметить, что вопрос о советниках этим не исчерпывается, поскольку Грозный, как мы знаем, неоднократно говорит о «злых», «злобесовских» советниках, группирующихся вокруг Сильвестра и Адашева. Надо полагать, что между советниками государя и советниками его любимцев не было непреодолимой грани, и многие из советников Сильвестра и Адашева выступали также в роли советников Ивана. К ним и прилагалось определение избранные, т. е. лучшие, особенно ценимые {152} 152 См.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 6. М., 1979. С. 102. , что послужило основанием для их вхождения в число советников Ивана IV. Именно так изображает дело Курбский, характеризуя царских советников как «мужей разумных и совершенных», «благочестием и страхом Божьим украшенных», «предобрых и храбрых», «в военных и земских вещах по всему искусных» {153} 153 Библиотека литературы Древней Руси. Т. 11. XVI век. С. 318. . Не зря, полагает князь, их называли Избранной Радой , ибо «все избранное и нарочитое ( лучшее и значительное, выдающееся {154} 154 См.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 6. С. 102; Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 10. М., 1983. С. 220; 221. ) советы своими производили» {155} 155 Библиотека литературы Древней Руси. Т. 11. С. 318. . Перед нами похвала людям, так сказать, высшего сорта, в чем и состоит их избранность. Но тут, конечно, выражено личное отношение Курбского к членам Избранной Рады, и мы не знаем, насколько его столь высокие аттестации соответствовали действительным свойствам «радных» мужей.