Т. Каптерева - Сады Испании

Затем действие переносится в Герцогский сад, куда дамы, героини комедии, приходят в летних платьях.

Бесследно исчезнувшая, обычно называемая Роща герцога, расположенная в юго-западной части Мадрида, славилась красотой виллы и парка. Она принадлежала фавориту Филиппа III, герцогу Лерма. Образ сада восхищает персонажей комедии:

Особое внимание привлекает единственное в своем роде описание испанского сада XVII века и досуга его гостей в книге Тирсо де Молины «Толедские виллы» (1621). Ее сюжетную канву составляет рассказ о том, как молодая компания дам и кавалеров, собравшись жарким толедским летом в загородных виллах, проводит время в развлечениях и беседах. Их местопребыванием служат упомянутые выше сигаральес Толедо на левом берегу реки Тахо. По жребию каждый из участников встреч становится временным хозяином одной из вилл, на которую компания по очереди переезжает. Мотив дружеских сборищ для приятного времяпрепровождения, известный в европейской новеллистике со времен «Декамерона» Боккаччо, был оригинально претворен испанским писателем в духе своей эпохи.

Книга необычна и сложна по жанру, смешивающего любовно-приключенческие повествования, бытовые новеллы, небольшие поэмы, стихи, литературную полемику. В многослойную, усложненную, метафоричную, насыщенную мифологическими образами и куртуазными оборотами ткань книги входят куски и эпизоды, приближенные к окружающей жизни. Особый интерес представляют сообщаемые писателем сведения о толедских усадьбах и развлечениях их обитателей. Сведения эти кратки и немногочисленны, тем более что Тирсо де Молина, написавший пять вилл (дней), не сдержал данного читателю обещания продолжить работу над второй частью книги.

По словам писателя, толедские виллы не уступают королевским резиденциям того времени в Каса дель Кампо, Аранхуэсе, Эль Пардо; он восхваляет сам образ загородной аристократической виллы — «приют любви и неги», «мирный уголок», «второй рай», «гостиницу, где останавливаются на отдых земные дела людей» и очарован «восхитительным нарядом ее садов»(Толедские виллы, сочиненные магистром Тирсо де Молина, уроженцем Мадрида / Перевод Е. Лысенко. М., 1972.).

Можно представить себе, что виллы были очень вместительными. Так, в зале одной из самых знаменитых вилл «Буэнависта» («Приятная взору») состоялось представление комедии Тирсо де Молины «Стыдливый во дворце» в присутствии гостей из города.

Обширными и разнообразными были и окружающие виллы садовые усадьбы, которые непосредственно соседствовали с дикой природой и рекой Тахо. Близость природного окружения: суровых гор, просторов незаселенной и невозделываемой земли, лесных массивов сопутствовала испанцам в течение всей их истории. И в настоящее время к северо-западу от Толедо раскинулся живописный заповедник — Национальный парк Кабаньерос, где леса чередуются с пастбищами.

Обитатели толедских вилл — кавалеры и дамы «по утренней прохладе отправлялись на охоту — неутомительную и неопасную — в густой лес по соседству с виллой» или, спускаясь к Тахо, ловили в реке рыбу, «взмахивая тростниковыми удочками», и купались в ней.

Ухоженные садовые участки, обведенные каменной стеной, приветливые речные долины составляли своего рода вкрапления в девственный ландшафт, служившие для прогулок, встреч и развлечений. В Толедо излюбленным местом гуляний горожан, истомленных зноем и стесненностью каменного города, была примыкавшая к нему с севера Вега, долина Тахо. Богатые сеньоры приезжали сюда на каретах. Известностью пользовались расположенные в долине давно исчезнувшие садовые угодья, в том числе Королевский огород, по-видимому утилитарного назначения.

Но толедские сигаральес обладали особой притягательной силой. Их сады предназначались не только для излюбленных испанцами прогулок среди природного окружения, по затененным виноградом аллеям. Тирсо де Молина описывает пребывание светского общества в пространстве сада, сосредоточенное на каком-либо занятии — слушании очередной новеллы, музыки, пения, стихов, общей беседе, дискуссии, комическим представлениям. Компания располагалась в тени деревьев, на лужайке, часто сидя на душистой траве или под сенью жасминов, кустов винограда и орешника, которые «шатром накрыв игривый ручей и заслушавшись утешным рокотом струй сквозь зубы белой гальки, открыли свои ювелирные лавки с богатейшей выставкой драгоценностей, то сплетенных в зеленые, золотистые, синие дионисийские гроздья, то собранные самой Флорой в роскошные букеты, охотно приносившие себя в жертву дамам ради удовольствия переместиться с ветвей и стебельков на их голову и грудь».