Игорь Фроянов - Города-государства Древней Руси

Новые веяния в истории Полоцкой волости обнаруживаются достаточно отчетливо в соперничестве Давида и Глеба Всеславичей. Сам факт появления «удельных» князей — знак не столько роста княжеской семьи, сколько возросшей самостоятельности пригородов. «Удельные» князья выступают, несомненно, как выразители интересов местных городских общин. Внешне это выливалось в военные столкновения. Так, в 1104 г. Давид в союзе с южнорусскими князьями нападает на Минск {19} . Устанавливается и различная внешнеполитическая ориентация местных князей: друцкие князья (Борисовичи) опирались на Мономаха и мономашичей, а минский князь и его сыновья на Изяславичей, а потом на Ольговичей. Тем не менее борьба с югом продолжалась, хотя и в усложнившейся обстановке. Ее вдохновителем на длительный срок стал Глеб Минский — представитель минской волости, которая в то время уже отпочковывалась от Полоцкой. Налицо деятельное участие в этой борьбе земщины. Жители Друцка, например, действовали столь активно, что князь Ярополк Владимирович даже переселил их в свое княжество, где «сруби город Желъди дрючаном» {20} . Под 1117 г. В. Н. Татищев сообщает: «Глеб Минский князь с полочаны паки начал воевать области Владимировых детей: новогрудскую и смоленскую. Владимир, хотя беспокойство сего князя смирить, послал Мстислава сына с братиею и воевод с довольным войском и велел, как возможно, Глеба самого, поймав, привезти» {21} . Если это известие расценивать как свидетельство о союзе минского князя с полочанами {22} , то надо признать, что минская волость в рассматриваемое время еще не обособилась полностью от главного города Полоцка, тяготея к нему.

Большую энергию в борьбе с киевскими князьями проявляют и другие пригороды Полоцкой земли: И-зяславль, Логожск, Борисов, Друцк. Подтверждение тому находим в известиях о походе на эти города, организованном князем Мстиславом Владимировичем в 1128 г. Конечно, здесь нельзя делать каких-либо однозначных выводов. Положение упомянутых пригородов двойственно: с одной стороны, нападение на них говорит, безусловно, о возросшем их значении, с другой — об ответственности жителей этих пригородов за то, что происходило в Полоцке. В последнем случае военные действия против Изяславля, Логожска, Борисова и Друцка следует расценивать как своего рода давление киевского князя на Полоцк. Понятно, почему полочане в конечном счете «выгнаша Давыда и с сынъми и поемше Роговолода идоша к Мстиславу, просяще и собе князем» {23} . Отсюда ясно, что Полоцкая волость была еще относительно единой, несмотря на зримые тенденции ее пригородов к обособлению.

Консолидации Полоцкой земли, сдерживанию центробежных сил способствовала напряженная борьба с южными князьями, приобретающая в конце 20-х — начале 30-х годов особенно острый характер. Под 1130 г. летописец сообщает о высылке Мстиславом полоцких князей в Византию, которые нарушили, по всей видимости, заключенный в 1128 г. договор {24} . Мстислав «поточи и Царюграду за неслушание их, а мужи свои посажа по городом их» {25} . Правление киевских ставленников вряд ли могло понравиться населению Полоцкой волости. Будучи калифами на час, они, без сомнения, стремились взять от своего правления все возможное.

Не удовольствовавшись проведенной операцией, Мстислав стремился подорвать экономический потенциал земли, нанося удар по полоцким данникам {26} . На фоне всех этих событий не выглядит случайным активное выступление горожан в 1132 г., когда полочане, воспользовавшись уходом ставленника Киева Изяслава, передавшего бразды правления своему брату Святополку, изгнали последнего, посадив на княжеский стол другого князя {27} .

После этих событий Изяслав оказался в Минске, что, вероятно, произошло с ведома киевского князя Ярополка, а в 1134 г. мы видим его уже во Владимире Волынском. Вполне допустимо предположение, что минчане последовали примеру старшего города и постарались восстановить свою независимость. В условиях значительного еще влияния старшего города на пригороды такое было, конечно, возможно.

Однако влияние это час от часу слабело и сменялось столкновениями пригородов со старшим городом, прервать которые теперь не могли и враждебные отношения с соседями. Яркая иллюстрация тому — события 50-х годов XII в.

В 1151 г. полочане «яша Рогъволода Борисовича князя своего и послаша к Меньску и ту и держаша у велице нужи, а Глебовича к собе уведоша» {28} . Затем полочане «прислашася к Святославу Олговичу с любовью, яко имети отцем собе и ходити в послушаньи его и на том целоваша хрест» {29} . Эти летописные известия свидетельствуют о весьма значительной политической активности полоцкой общины, способной менять князей, держать их «у велице нужи», сноситься к князьями других волостей и заключать с ними соглашения. Не исключено, что по договоренности с полочанами Святослав Ольгович взял к себе «в подручники» Рогволода Борисовича, вызвавшего неудовольствие полоцкой общины.