М. Дробов - Малая война партизанство и диверсии

«Мы люди коммерческие. Нас интересует только активная борьба с большевизмом, и мы видим ее сейчас только в том, чтобы уничтожить всех главных руководителей этого движения. Мы привыкли смотреть на дело коммерчески. Нам важны факты. Сделайте хоть одно дело — наш кредит вам сразу вырастет».

Другой агент империализма из этой же компании в одном из своих писем писал, что: «Способ, вне которого… нет спасения — это террор, направленный из центра, но осуществляемый маленькими независимыми группами или личностями против отдельных выдающихся представителей власти. Цель террора всегда двояка. Первая менее существенна — устранение вредной личности, вторая — самая важная — всколыхнуть болото, прекратить спячку, разрушить легенду о неуязвимости власти, бросить искру. Нет террора, значит, нет пафоса в движении»…

Средствами террора были удушливый газ, яд, револьвер и бомба. В первую очередь были намечены покушения на Крестинского, Бухарина, Радека и Чичерина, но все дела окончились неудачей. Тогда на помощь пришла «Secret intelligence service» — английская разведка, и дело оживилось. На латвийской и финляндской границах выросли гнезда белогвардейцев, переправлявшихся в СССР. Программа действий их расширилась. Теперь «было установлено два фронта — экономический и политический. Под фронтом экономическим понимали взрыв заводов, фабрик, мостов и пр., одним словом, все то, что препятствует социалистическому строительству, что нарушает нормальное течение хозяйственной жизни страны. Намечался конкретно — взрыв волховского моста… и поджог какого-либо крупного завода… Под фронтом политическим — покушения на ответственных советских работников, организация взрывов на собраниях, в помещениях общественных и партийных организации, редакций газет, исполкомов и пр.» [144] Кичкасов Н. Белогвардейский террор против СССР. Изд. НКИД. 1928. С. 39–40.

Заграничные эсеры наряду с такими операциями мечтали и о восстаниях. Они прежде всего хотели установить связь с остатками бандитских шаек в горах Черноморья, а затем приступить к подготовке очагов восстаний, северо-западного и южного, т. е. через Финляндию и Румынию, наконец, галицийского через Польшу. Эти планы увязывались с задачами империалистических генеральных штабов и должны были из диверсионных актов превратиться в операции на флангах, обеспеченные возможностью иностранной помощи. [145] Работа эсеров за границей, по материалам парижского архива СР. Гиз., М., 1922.

Польский Генеральный штаб, используя белогвардейцев, строит свои «великодержавные» планы возврата к границам 1772 г., засылая в Минский район ряд групп и одиночек с целью подрыва советского государственного и хозяйственного аппаратов, террора и налетов на красноармейские части. Таковы были: отряды Ройцевича, Черного, майора Гомина, капитана Марцелло, генерала Адамовича и пр., [146] Борьба с бандитизмом в Белоруссии. Штаб войск Минского района, М., 1921. Очерк 1–й. С. 4, 5 и др.; очерк 2–й. С. 7. и др. агенты Савинкова, Балаховича и др., объединенные под флагом «Народного союза защиты родины и свободы».

На юге группа Безрукова, Крючкова и де-Тиллота осуществила взрывы в помещении органов ГПУ, Качинской авиашколы (точнее, бензиновых баков, имевшихся при ней). Спустя некоторое время они взорвали пороховой погреб в Севастополе и удачно бежали из СССР, захватив в Черном море пароход «Утриш». [147] Де — Тиллот. Взрыв порохового погреба//Белое дело. Кн. 3, изд. «Медный всадник

Сюда же нужно отнести и группы монархистов-террористов так называемого кутеповского толка (захваченные в 1927 г. вместе с племянницей генерала Кутепова) и группу белогвардейцев, бросавших бомбу в комендатуру ОГПУ в июле1928 г.

Из пассивных диверсий нужно отметить усилившуюся теперь форму фабрикации «фальшивок» и «червонцев», что особенно ярко раскрылось из дела Дружиловского, Шиллера, Карумидзе (Берлин), Литвинова (Париж) и др. Из показаний Дружиловского выяснилось, что он с 1921 года поступил на службу 2–го отдела польского Генерального штаба (разведка), был в Риге, Варшаве и Данциге. В Берлине он выполнял агентурные задания берлинского полицей-президента. С 1924 г. приступил к изготовлению фальшивок и подложных документов Коминтерна и советского правительства.

По словам Дружиловского, первую фальшивку он изготовил при помощи некоего Гаврилова, уже работавшего по фабрикации фальшивок в Вене совместно с Якубовичем. Фальшивка представляла собой инструкцию Коминтерна для подготовки к выборам в Исполком Коминтерна, адресованную «Исполнительному комитету Северо-американских соединенных штатов». Этот документ был изготовлен по заказу представителя 2–го отдела польского Генерального штаба в Берлине, Пацерковского, направившего его с этим документом в американское консульство.