М Лебединский - От пращуров моих (Часть 1)

рождения старшей внучки Ольги, когда жена его отказалась

принять в дом ребенка, "зачатого в грехе", то есть родившег

ося менее чем через 6 месяцев после свадьбы, Христофор Фрид

рихович поехал и вместе с кумой, Марией Ивановной Грустили

ной, матерью жены сына, окрестил девочку.

И.И.Бергхольцас выяснил, что в 1895 году Рижский магис

трат подтвердил рижское гражданство Христофора Фридриховича

и его сына Федора.

Достаточно долго семья их проживала по адресу Шлиссель

бургский проспект (Проспект Обуховской обороны), дом 35-1,

принадлежавшем К.Я.Палю. С 1901 года они проживают в собств

енном доме по адресу Палевский (Елизарова) проспект, дом 6,

постоянно выплачивая Палю, а потом его наследникам, арендную

с.145.Рис. 8.Реконструкция дома Бергхольцев

с.146.Рис. 9.Реконструкция садовой беседки

Реконструкция сарая с "галдерейкой"

с.147.Рис.10.План участка Берггольцев

с.148.Рис.11.План квартиры Берггольцев

149

плату за участок, на котором распологался дом. Задняя часть

участка выходила на параллельную Палевскому проспекту улицу

- ныне улица Ольги Берггольц.

Это был двухэтажный деревянный дом на 8 окон по фасадам

и по 2 окна на торцах. На второй этаж заходили из коридора с

обратной стороны дома, куда вела лестница с первого этажа. С

левой стороны дома у торца на обеих этажах располагались ту

алеты ("ватор"- писем Ольги Б-ц), внизу - выгребная яма и по

мойка. (см.рис.8, с.145)

Семья Бергхольцев занимала правую часть второго этажа,

если смотреть со стороны двора.(5 окон по главному фасаду

дома). Остальная часть дома сдавалась внаем. После революции

под Бергхольцами жили Грустилины, семья жены их сына Федора

Христофоровича. Из остальных жильцов мать моя запомнила за

период 1921-28 гг. только Балдиных и Лапшиных.

Отношения "хозяев" и жильцов были настолько теплыми,что

когда после революции дом национализировали, то жильцы един

одушно выбрали прадеда домоуправом. По свойственной ему хоз

яйственности и аккуратности он по мере сил обихаживал и рем

онтировал весь дом, практически, в одиночку вплоть до своей

смерти.(Это неоднократно отмечала юная Ольга Берггольц в пи

сьмах к матери и дневниках)

Дом стоял, отступив от красной линии, перед ним за ред

ким штакетником с вырезными сердечками был "малый"сад с цве

тами и большими кленами по фасаду и с торцов дома. За домом

участок был побольше: сразу за домом яблони сортов "аппорт"

и "антоновка", за ними - дорожка, идущая вглубь участка и

обсаженная кустами сирени. В конце дорожки крытая беседка с

разноцветными стеклами. Как вспоминала моя мать в беседке

стоял круглый большой стол и венские стулья. Летом, по вече

рам здесь пили чай из самовара.На задней стене беседки висе

ла огромная репродукция картины "Александр 2-й объявлет рес

крипт об отмене крепостного права"в дубовой раме и под стек

лом. (см.рис.9, с.146)

Налево от яблонь флигель ("фригерь") с жильцами. К нему

примыкали крольчатник и курятник. Далее двухэтажный сарай с

"галдерейкой", внизу которого в "каретной"стояла коляска со

бственного выезда. Своих лошадей никогда не держали - когда

надо было ехать "в город" брали пару напрокат у заставского

"жида Мосейки", державшего прокатную конюшню, дроги для пох

орон и экипажи для перевозки людей и грузов.(см.рис.10,с.147)

Замыкала участок с этой стороны баня, сгоревшая в рево

люцию - мать моя помнит от нее только развалины и рядом огр

омный куст жимолости - любимое место игр сестер Берггольц.

Справа от дорожки и за беседкой - огород. От проулка

справа участок окаймляли 6 больших берез.(см.рис.11,с.148)

Из коридора в квартиру Бергхольцев попадали через тем

ную прихожую.Оттуда налево был вход на кухню, в конце кото

150

рой за "бурдовой" занавеской была кровать няньки Авдотьи, а

прямо вход в столовую.

"В прихожей стояла огромная бочка с темной, глубокой во

дой...Зима начиналась с бочки: в темной ее воде заводились

юркие, скользкие, как мальки, льдинки....За прихожей рассти

лалась кухня, набитая домашними, мелкими...вещами....

Блистающая, всегда теплая кафельная плита имела топку,

духовку, а под духовкой еще какую-то маленькую дверцу....Над

кухонным столом медового, съедобного цвета висел черный лох

матый ершик, которым прочищали ламповые стекла....не было во

всем доме милее и любимее угла, чем кухня, а в кухне - Дуни