Джеймс Кан - Индиана Джонс и Храм Рока

Инди покосился на паренька и протянул ему деньги:

- Ладно, парень. Я могу положиться на тебя в отношении билетов на самолет?

- Проще пареной репы. Возьму машину у своего дяди Вонга, съезжу поговорю с продавцом билетов и буду ждать тебя у клуба.

- У самого входа, - кивнул Индиана. - За час до рассвета. Часы есть?

- Будь спок.

- Хорошо. И передай спасибо своему дяде за то, что он разрешает тебе пользоваться его машиной.

- Он не против. А мы скоро улетаем в Америку?

- Да, скоро. Сначала в Дели. А теперь дуй. Мне надо еще увидеться с одним человеком.

Коротышка оставил Индиану и вышел из бара. И прямиком бросился к дому немецкого дипломата, с которым у него было шапочное знакомство. Просто он чистил ему ботинки в одном роскошном борделе и услышал краем уха, как тот сказал своей спутнице, что уезжает на неделю проведать родственников в Эльзас.

Добежав до дома дипломата, Коротышка обошел его сзади и пробрался в гараж через узкую дверцу, вырезанную для кошки в нижней части ворот. Очутившись внутри, он минут десять поиграл с молодым котом, дразня его сооруженной из мотка шерсти мышью, пока тот не завладел добычей и не скрылся с нею в углу под лестницей. Тогда паренек широко отворил ворота гаража и сел в машину - открытую модель "дуйсенберг-аубурн" кремового цвета, которую легко можно было завести и без ключа. Во всяком случае, Коротышка уже несколько раз на этой неделе проделывал подобную операцию, отправляясь с Инди в различные поездки. Вот и теперь он нащупал под панелью два проводка, соединил их, так что между концами проскочила искра, и мотор взревел. Коротышка на секунду почувствовал себя героем сказки, попавшим в утробу дракона. Для полноты ощущения он даже зажмурился, прислушиваясь к рокоту машины, вдыхая дым короткого замыкания и почти ощущая окружающие его стены, потолок и пол гаража, точно желудок чудовища.

Вздрогнув от этой пугающей фантазии, он открыл глаза и задом вывел автомобиль из гаража. Затем вышел, закрыл ворота, снова сел за руль и тронулся в объезд дома в сторону дороги. Сидя на месте водителя, Коротышка едва видел из-за руля дорогу и с трудом доставал ногами до педалей. Однако и этого ему было достаточно, чтобы справиться с управлением. Городские улицы сменились сельской дорогой. День догорал. Наступил излюбленный час Коротышки: когда солнце, оранжевое, как апельсин, и раскаленное, как уголь, висело над краем земли, готовое вот-вот кануть в ночи.

Рано вечером он уже стоял в небольшой конторе при английском аэропорте, пытаясь договориться о билетах на самолет с чиновником по фамилии Вебер.

- Вряд ли я смогу найти место для вас, - говорил чопорный англичанин.

- Это не для меня. Для доктора Джонса, знаменитого профессора, - не сдавался мальчик, протягивая чиновнику большую часть денег, данных Индианой. - Важное государственное дело. Я его помощник.

- Что ж, посмотрю, сумею ли что-нибудь сделать для вас, - скептически промолвил англичанин, но деньги взял.

- Сделайте, а... - подмигнул Коротышка. - А доктор Джонс включит вас в свою книгу. Может, вам дадут медаль.

- Я сделаю все, что в моих силах, - заверил чиновник, несколько сбитый с толку странным просителем. - Однако не уверен, что смогу найти три места на один самолет, учитывая, что до вылета остается совсем немного...

Коротышка, вновь подмигнув, сунул ему в виде взятки остальные выданные Индианой банкноты и как бы невзначай приоткрыл спрятанный у него за поясом нож. Вебер явно почувствовал себя не в своей тарелке, принимая подачку от малолетнего гангстера, но отказаться не решился.

- Да, я уверен, что сумею вас посадить, - натянуто улыбнулся он, от всей души желая, чтобы головная контора в Лондоне поскорее отозвала его от сюда, вернув к цивилизации.

Коротышка отвесил Веберу изысканный поклон, затем пожал руку и под конец откозырял, поднеся ладонь к своей бейсбольной кепочке. После чего кинулся обратно к машине и помчался в город. Вернувшись, он оставил автомобиль в сарае у приятеля, который был у него в долгу. Ночь уже открывала свои глаза. Она представлялась пареньку хищником, который, проспав весь день, с темнотой поднимался, чтобы утолить голод. Еще одним любимым временем суток Коротышки была вся ночь напролет.

Он зашагал в направлении пристани. Следовало соблюдать осторожность в подобных местах, где на парней его возраста был большой спрос. Его могли насильно увезти юнгой на корабле или, хуже того, принудить к каким-либо более позорным занятиям. Однако столь пронырливого паренька, как он, это не пугало. Зато Коротышка знал наверняка, что нигде больше ему не удалось бы бесплатно поужинать. Ибо, как и проснувшаяся ночь, Коротышка чувствовал, что проголодался.