Олег Абакумов - Третье отделение на страже нравственности и благочиния [Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.]

Н. М. Колмаков утверждал, что имения были взяты в ведение Третьего отделения, с назначением особого администратора [420] Колмаков Н. М. Очерки и воспоминания. С. 676. . Это суждение не совсем точно. Общее наблюдение за состоянием имений осуществлял киевский военный генерал-губернатор, опекуном по высочайшему повелению был определен губернский предводитель дворянства Подольской губернии тайный советник граф Пржездзецкий, которого сменили три выборных представителя местного дворянства [421] РГИА. Ф. 1286. Оп. 9. 1845. Д. 348 а. Л. 61. Есть сведения, что в апреле 1849 г. сменился очередной управляющий имением. Вместо помещика Гижицкого по высочайшему повелению опекуном над имением М. Потоцкого назначен помещик Ивановский. ( Дубельт Л. В. Записки для сведения. 1849 // Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. М., 2005. Вып. ХIV. С. 162.) . В чем прав мемуарист, так это в том, что политической полиции приходилось постоянно заниматься имущественными делами М. Потоцкого, который, «чтобы затруднить жену в средствах, начал выдавать на себя разные обязательства с обеспечением на имение» [422] Колмаков Н. М. Очерки и воспоминания. С. 676. . Затем он пожертвовал три тысячи рублей ежегодного дохода в пользу сирот Саратовского института благородных девиц и тысячу рублей — в пользу приюта. Потом увлекся православием и пожертвовал 12 тыс. рублей на устройство церквей в своих имениях. Но и эти действия не привели к помилованию.

В сентябре 1847 г. М. Потоцкий направил императору прошение, добиваясь разрешения на освобождение всех своих крепостных крестьян, планируя отдать им в собственность ⅔ помещичьей земли без какого-либо вознаграждения [423] Н. М. Колмаков ошибочно утверждал, что М. Потоцкий собирался освобождать крестьян без земли. . Бумага была передана на негласное рассмотрение шефу жандармов, министру внутренних дел и министру юстиции, которые представили доклад, указав, что так как существует запрет на сделки, «клонящиеся к лишению наследства его сына», то освобождение крестьян может быть проведено на условиях «не слишком тягостных для наследников», то есть с предоставлением не более ⅓ земли.

При этом шеф жандармов А. Ф. Орлов обратил внимание императора на то, что инициатива М. Потоцкого имеет сторону нравственную и сторону политическую. А. Ф. Орлов писал: «По духу времени и нынешнему расположению умов, к столь важному делу должно приступить с большою осторожностью, дабы освобождением огромного количества крепостных людей не потрясти спокойствие целого края, не подкопать основание существующих постановлений, не раздуть пламени непокорности в соседних вотчинах и тем не привести крестьян в волнение, помещиков в отчаяние, а правительство в необходимость прибегнуть к строгим мерам для восстановления нарушенного порядка» [424] Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века. Т. 2. Крестьянский вопрос в царствование императора Николая. СПб., 1888. С. 102. . Предлагаемая А. Ф. Орловым мера предусматривала переход крестьян в категорию обязанных, получение небольшой части земли в собственность, внося за другую, большую часть, плату помещику, гарантировавшую достаток законных наследников.

В январе 1850 г. договор М. Потоцкого с крестьянами был утвержден государем. По словам историка В. И. Семевского, со времени издания закона 2 апреля 1842 г. в обязанные крестьяне перешло только 24 708 душ мужского пола, принадлежавших трем аристократическим фамилиям, так вот М. Потоцкому принадлежало 15 056 душ мужского пола [425] Там же. С. 103–104. . Как видим, подольский землевладелец стоял у истоков освобождения крестьян. Однако и это не изменило его опальный статус. Не помогло и принятие православия: Мечислав стал Михаилом.

Супруга Потоцкого тоже не оставляла власти без своего внимания. Н. М. Колмаков вспоминал, что, будучи недовольна установленным ей содержанием, Эмилия [426] В своих воспоминаниях Н. М. Колмаков ошибочно называет супругу М. Потоцкого именем его первой жены — Дельфины. решила подать жалобу на неправильный перерасчет натуральных повинностей в денежную ренту. Решение о размере компенсации принималось при участии государя и, таким образом, при посредничестве «поклонника прекрасного пола» В. П. Буткова, она подала жалобу царю на царя! Прошение было передано в Министерство юстиции, и докладывавший и проверявший обоснованность первоначального решения Н. М. Колмаков писал, что в результате рассмотрения вопроса «царь оправдан был вполне», а графиня выпровожена из столицы [427] Колмаков Н. М. Очерки и воспоминания. С. 678. .