Владимир Новоженов - Два ледокола - другая история Второй мировой

И никакого противоречия между партией коммунистов, это инициировавшей по всей Земле, и Церковью здесь, право, нет.

Кто вчитается в текст Морального Кодекса Строителя Коммунизма, без особого труда обнаружит там содержание всех десяти Христовых Заповедей. А вот механизм общественного контроля за тем, чтобы слово Церкви и монархов на троне не расходилось бы с их Святым предназначением… я бы, право, позаимствовал у весьма продумавшего его Юрия Игнатьевича Мухина.

Ей-ей… Он еще на заре гайдаровского безумства в России в одной из первых своих работ «Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно» в схеме № 10 (Управление демократическим государством) ярко изложил взаимосвязь и взаимоконтроль основных ветвей власти. Так как Юрий Игнатьевич, похоже, ярый противник церкви и, я думаю, вместе с нею и монарших форм правления…, то, разумеется, в этой схеме эти институты отсутствуют.

Но зато присутствует принцип. Вот над распространением его, в том числе и на эти институты, и стоит, видимо, просто внимательно подумать.

Ибо работу-то Мухин писал сугубо для России. А ведь мы в мире не одни…

Да и не факт, Юрий Игнатьевич, что организация служения Православной Вере на земле русской нам всем так уж безразлична… А Вы в своем «государственном атеизме» так уж и правы! Право…, не повторяйте вынужденных ошибок в этом вопросе товарища Сталина! Вот я уверен, что сейчас Сталин о них весьма сожалеет!

Однако я опять прервался…

Это без наличия убедительных доказательств деления и синтеза атомного ядра Иосиф Сталин был вынужден штурмовать развитие собственной промышленности и военного строительства. С постоянной оглядкой на своего главного и умного конкурента за океаном. Это был доядерный траверс советского Ледокола.

Получив же для своей страны монопольный ядерный зонтик, Сталин мог смело свертывать «штурмовщину» и сводить на нет реализацию ленинского завета о силовом преодолении недружественного идеологического окружения стран-соседей.

Именно об этих идеологических подвижках он и предупреждал Адольфа Гитлера в выдуманной мною беседе с ним на даче в Кунцеве в начале августа 1940 года…

Дорого я бы дал, что бы так оно и было…

Во всяком случае, Адольф Алоизович был бы свидетелем Указа о роспуске ГУЛАГ НКВД уже в 1943 году, а не в 1960, когда это произошло при Хрущеве… и без Гитлера.

Если Вы, Владимир Богданович, в принципе сомневаетесь в способности именно русского народа взять на себя эту общемировую миссию лидера планеты Земля, то мне…, ничтоже сумняшеся в доказательствах этого, просто привести логику и размышления писателя, которого я Вам обещал и которого весьма волновал подобный вопрос в рамках даже его возможной постановки перед европейскими народами-соседями еще аж почитай 130 лет назад:

«… Главное, я обозначил то, что стремление наше в Европу, даже со всеми увлечениями и крайностями его, было не только законно и разумно в основании своем, но и народно, совпадало вполне с стремлениями самого духа народного, а в конце концов, бесспорно, имеет и высшую цель.

В краткой, слишком краткой речи моей я, конечно, не мог развить мою мысль во всей полноте, но, по крайней мере, то, что высказано, кажется, ясно. И не надо, не надо возмущаться сказанным мною, «что нищая земля наша, может быть, в конце концов скажет новое слово миру».

Смешно тоже и уверять, что, прежде чем сказать новое слово миру, «надобно нам самим развиться экономически, научно и гражданственно и тогда только мечтать о «новых словах» таким совершенным (будто бы) организмам, как народы Европы».

Я именно напираю в моей речи, что и не пытаюсь равнять русский народ с народами западными в сферах их экономической славы или научной. Я просто только говорю, что русская душа, что гений народа русского, может быть, наиболее способны из всех народов вместить в себе идею всечеловеческого единения, братской любви, трезвого взгляда, прощающего враждебное, различающего и извиняющего несходное, снимающего противоречия. Это не экономическая черта и не какая другая, это лишь {нравственная} черта, и может ли кто отрицать и оспорить, что ее нет в народе русском?

Может ли кто сказать, что русский народ есть только косная масса, осужденная лишь служить {экономически} преуспеянию и развитию европейской интеллигенции нашей, возвысившейся над народом нашим, сама же в себе заключает лишь мертвую косность, от которой ничего и не следует ожидать и на которую совсем нечего возлагать никаких надежд?