Вадим Каргалов - Святослав

А береговые обрывы по сторонам поднимались все выше и выше, и полоска мутного неба между ними казалась не шире киевской улицы.

Неожиданными и до нелепости неуместными показались Игорю тревожные выкрики передовых дружинников. Он приподнялся на стременах, глянул из-под ладони.

Перегораживая реку от берега до берега, чернел впереди завал из могучих сосновых стволов; ветви переплелись, образовав непреодолимую стену.

Дружинники сгрудились возле завала, проклиная лукавство древлян. Гридни молодшей дружины спешились, принялись рубить топорами спутавшиеся ветки.

Князь Игорь устало откинулся в седле. На многие часы здесь было работы. Мужи-дружинники привычны к мечу, а не к древосечному топору. А рабы и смерды, сопровождавшие обозы, непредусмотрительно отпущены в Киев. Кто мог знать, что князь Мал осмелится загораживаться завалами?

Раздался леденящий душу свист. Над обрывами поднялись лучники в волчьих шапках, и стрелы косым ливнем хлынули вниз - туда, где в снежной круговерти суетились у завала дружинники.

Падали на речной лед кони и люди.

Дружинники отчаянно рвали щиты, привязанные к седлам, но сыромятные ремни не поддавались, затягивались еще туже в узлы, а длинные древлянские стрелы разили беспощадно. Многие пали, так и не успев обнажить мечи.

А с обрывов с ревом, свистом, визгом, устрашающими воплями уже катились вместе с лавинами снега древлянские воины, чтобы рогатинами и топорами завершить разгром...

А крупный снег все падал и падал на лед реки Уж, словно торопился схоронить от людских глаз следы братоубийственной сечи...

Не скоро узнали в Киеве о гибели князя Игоря: вся дружина его полегла, некому было даже доставить весть. А участь князя была поистине ужасной. Древляне привязали его к вершинам согнутых до земли берез и разом опустили их: князь Игорь был разорван надвое. На следующее утро древляне предали земле останки князя.

11

Сказания о трагедии в древлянских лесах, о мужестве и хитрости овдовевшей Ольги, о ее мести князю Малу и всем древлянам год от года обрастали новыми подробностями, и уже нельзя было понять, где правда, а где красивый вымысел.

Ранней весной князь Мал прислал в Киев своих мужей - сватать Ольгу. По древлянским обычаям победитель наследовал власть убитого врага, жену его и все богатство.

С Ольгой послы древлянского князя говорили недвусмысленно и дерзко:

- Мужа твоего мы убили, потому что он, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что навели порядок в Древлянской земле, и первый из князей - Мал. Пойди замуж за князя Мала, и будет всем добро.

Вдова отвечала с достойным смирением:

- Любезны мне речи ваши. Мужа моего уже не воскресить. Хочу воздать вам завтра честь. Ныне же идите к ладье своей. И вознесут вас люди на Гору в ладье.

Древлянские послы согласились, забыв, что путешествие посуху в ладье не только свадебный обряд, но и похоронный. В ладье, поставленной на горящий костер, славяне отправлялись в свой последний путь...

Утром люди Ольги понесли на руках древлянскую ладью, а послы сидели в ней, величаясь и красуясь, в золотых нагрудных бляхах. Принесли их на княжеский двор и вместе с ладьей опустили в глубокую яму.

- Хороша ли вам честь? - сурово спросила Ольга, приблизившись к краю ямы.

- Горше Игоревой смерти! - простонали послы, прощаясь с жизнью.

И повелела Ольга отрокам своим засыпать послов живыми вместе с ладьей, и отроки исполнили повеление княгини. То была первая месть княгини Ольги.

Потом прислали древляне других своих мужей, самых лучших и знатных, и они тоже приняли в Киеве лютую и стыдную смерть: сожгли их в бане, подперев двери осиновыми кольями. То была вторая месть Ольги.

А третья свершилась под стенами Искоростеня, куда Ольга пришла с дружиной будто бы для тризны по убитому мужу. Древляне, желая мириться, привезли множество хмельных медов и различных яств, поили мужей и отроков Ольги, но больше сами пили, теряя разум. Дружинники Ольги насыпали великий курган, но не медом из кубков окропили его, а кровью - охмелевшие древляне были изрублены мечами. Люди говорили, что над могилой князя Игоря нашли смерть пять тысяч древлян. Никто не считал посеченных древлян, потому что Ольга торопилась вернуться в Киев.

Княжичу Святославу врезался в детскую память горестный плач киевлян по Игорю. И древлянских послов он тоже запомнил, потому что необычными показались мальчику люди в лохматых шапках, с большими желтыми бляхами на длиннополых кожаных кафтанах, громкоголосые и неуклюжие. Запомнились презрительные и недоброжелательные взгляды, которые они кидали на него, княжича, обычно окруженного лаской и почтительным вниманием. Святославу было одновременно и страшно и обидно, и он сжимал дрожавшими пальцами рукоятку своего маленького меча. Кто-то из послов отчетливо произнес: <����Волчонок!> Недовольно загудели киевские бояре и мужи, но Ольга смирила их строгим взглядом и продолжала говорить с послами князя Мала доброжелательно, как будто не расслышав обидного слова...