Сергей Карпущенко - Возвращение Императора, Или Двадцать три Ступени вверх

Он простился с Романовым очень любезно и был искренне доволен им.

* * *

Шла кровопролитная, неудачная для России Японская война, и чем больше поражений терпели русские войска, тем выше поднимались волны недовольства царским правительством. С каждым днем сильнее кипела рабочая масса больших промышленных городов, где пропаганда желающих свержения монархии находила благодатную почву. Агитировать было просто: не принимаешь войну, значит, не одобряешь и правительство, в частности, самого царя, устроившего бойню ради сомнительных интересов. Бастовали рабочие, волновались крестьяне, бывшие против войны, так как именно они выставляли для армии наиболее многочисленный контингент, а ведь это были мужчины в расцвете лет, работники, незаменимые в крестьянских хозяйствах.

Сильно волновалась студенческая масса. На митингах в учебных заведениях звучали самые крайние революционные призывы, вплоть до анархизма и боевого социализма. Речи ораторов прерывались криками: "Долой самодержавие!" и даже оскорблениями в адрес императора и членов его семьи.

А Николай Второй тем временем соизволил утвердить на должность министра внутренних дел, вакантную после убийства террористами Плеве, образованного и умного Святополка-Мирского, который прекрасно понимал, что правительство и общество представляют в настоящий момент два противоборствующих лагеря. И новый министр вскоре подал царю доклад с проектом указа о различных вольностях, в том числе и о привлечении в Государственный совет для законотворческой деятельности выборных депутатов. И государь, посовещавшись с видными государственными сановниками, предложил составить соответствующий проект указа. Когда проект был готов, Николай, в душе которого все ещё бродили сомнения, ведь депутаты ограничивали самодержавие, призвал к себе министра Витте и попросил его высказать свое откровенное мнение по поводу единственного смущавшего царя пункта: об учреждении представительного правления. Удивительное самодержавие! Царь ждал ответа от своего подданного, стоит ли ему подписывать указ об ограничении собственной власти!

Он молчал на заседаниях Государственного совета, молчал, выслушивая по несколько часов в день доклады министров, его резолюции на докладах, какими бы дельными ни казались они, были лишь откликом на чье-то действие. Резолюции эти были скорее эмоционально окрашенными восклицаниями, чем результатом активной умственной деятельности самовластного повелителя. И вот дошло до того, что неограниченный монарх ожидал от подвластного ему чиновника ответа на вопрос, нужно ли ему вводить самоограничение. Как подданный скажет - так и будет. Посоветует править, как прежде, без депутатов, будет править, а нет - тут же пригласит выборных разделить с ним бремя государственной власти.

И Витте дал царю уклончивый ответ: привлечение выборных депутатов станет первым шагом на пути к полному конституционализму, к которому стихийно стремятся все страны мира. Если такой образ правления не приемлем для государя, то не стоит делать и первого шага. И Николай, желая сохранить монархию, принял совет Витте как рекомендацию к отклонению указа...

Ступень шестнадцатая

ТОНКАЯ ИНТРИГА

Осень и начало зимы девятнадцатого года Романовы прожили в состоянии тревожного оцепенения, когда все будто бы и ладно в доме, есть средства, чтобы на рынке из-под полы приобрести картошку, масло, сало; когда Алеша ходит учиться, и совсем недалеко, и совсем-таки недурных преподавателей слушает в гимназии Мая; когда дочери пристроены: одна все так же работает в кинематографе, а другая - в библиотеке, а Маша уже почти оправилась от пережитого потрясения. Но все-таки в этой частной домашней жизни, к которой стремились все Романовы, когда являли вместе августейшую семью, было много неудовлетворяющего, чуждого всем по отдельности. Александра Федоровна, например, время от времени выговаривала мужу за то, что их неудачная переправа через границу отрезала Романовых от нормальной светской жизни и у неё нет порядочных знакомых и приходится довольствоваться соседками-домохозяйками. Правда, бывшая императрица обзавелась тремя приятельницами благородного происхождения - профессоршей, престарелой музыкантшей Мариинского театра и вдовой какого-то надворного советника, жившими в том же доме. Но разве этот круг общения мог удовлетворить Аликс?

Сам Николай, внимательно следивший за фронтовыми сводками, насколько полно они были представлены в петроградских газетах, все ждал, что Красная Армия наконец потерпит поражение и в России к власти придут пусть не сторонники монархии, но и, по крайней мере, не тираны большевики, инородцы, губящие русские души, начавшие глумиться над православной церковью и многовековым укладом русского народа. Но сообщения с фронтов приходили безрадостные - красные полки разбили и Деникина, и Юденича, и Колчака.