Александр Север - Русско-украинские войны

Следующее восстание поднял Богдан Хмельницкий. Мы не будем подробно пересказывать биографию этого человека и хронику вооруженного выступления, а отметим лишь несколько фактов.

Богдан Хмельницкий родился в семье Чигиринского сотника Михаила Хмельницкого. Первоначальную грамотность получил в Киево-Братской школе; затем, по версии польских историков, учился у иезуитов в галицком Ярославе и во Львове, получил хорошее по тому времени образование. Кроме своего родного украинского языка, владел польским и латинским, впоследствии научился турецкому и французскому языкам.

Поступив в казацкое войско, Богдан Хмельницкий участвовал в польско-турецкой войне 1620–1621 годов, во время которой, в битве под Цецорой, был убит его отец, а сам Хмельницкий попал в плен и пробыл два года в Константинополе. Получив свободу, Хмельницкий начал организовывать морские походы запорожцев на турецкие города.

После долгого пребывания в Запорожье Хмельницкий вернулся на родину в Чигирин, женился на Анне Сомковне (Ганна Сомко) и получил уряд сотника Чигиринского.

В истории последовавших затем восстаний казаков против Польши между 1630–1638 годами имя «Хмельницкий» не встречается. Единственное его упоминание в связи с восстанием 1638 года — договор капитуляции восставших был писан его рукой (он был генеральным писарем у восставших казаков) и подписан им и казацким старшиной. После поражения восстания он вновь низведен в ранг сотника. Поэтому можно допустить, что до 1638 года он не принимал активного участия в антипольских выступлениях.

Когда на польский престол вступил король Владислав IV и началась война с Россией, Хмельницкий воевал против русских и получил от короля золотую саблю за храбрость. Не один раз он входил в состав депутаций для представления сейму и королю жалоб на насилия, которым подвергались казаки. Когда в 1645 году король задумал без согласия сейма начать войну с Османской империей, он доверил свой план, между прочим, и войсковому писарю Богдану Хмельницкому. Значит, доверял казаку и верил в его лояльность.

На активные выступления против польских властей его спровоцировала семейная трагедия. Выше мы указали, что Богдан Хмельницкий имел небольшой хутор Субботово близ Чигирина. Воспользовавшись его отсутствием, польский подстароста Чаплинский, ненавидевший Хмельницкого, напал на его хутор, разграбил его, увез женщину, с которой Хмельницкий жил после смерти его первой жены Анны Сомковны, обвенчался с ней по католическому обряду и высек одного из сыновей Хмельницкого так сильно, что тот чуть не умер.

Хмельницкий начал было искать возмездия в суде, но там ему ответили только насмешкой. Тогда он обратился к королю, который, чувствуя себя бессильным перед Хмельницким, высказал, как говорили, удивление, что казаки, имея сабли за поясом, не защищают сами своих привилегий. Возвратившись ни с чем из Варшавы, Хмельницкий решил прибегнуть к оружию. Он тайно собрал казаков и сумел так возмутить их, что они провозгласили его гетманом и просили Хмельницкого лично, а не через послов вести переговоры с крымскими татарами, чтобы склонить их к союзу с казаками. От гетманства Хмельницкий отказался, но последнюю просьбу казаков решил исполнить. Один из участников тайного собрания, Роман Пешта, донес о замыслах Хмельницкого коронному гетману Потоцкому, который отдал приказ арестовать Хмельницкого. Однако Хмельницкому удалось бежать.

Дальнейшие события известны. Чего в течение полстолетия не могло добиться ни одно казачье восстание, было в несколько недель сделано «презренным мужичьем» — панская власть на Украине сметена точно ураганом. Мало того, всему польскому государству нанесен удар, повергший его в состояние беспомощности. Казалось, еще одно усилие — и оно рухнет. Не успела Речь Посполитая опомниться от оглушительных ударов при Желтых Водах и под Корсунем, как последовала ужасающая катастрофа под Пилявой, где цвет польского рыцарства обращен в бегство, как стадо овец, и был бы, безусловно, истреблен, если бы не богатейший лагерь, грабежом которого увлеклись победители, прекратив преследование.

Это поражение, вместе с повсеместной резней панов, ксендзов и евреев, вызвало всеобщий ужас и оцепенение. Польша лежала у ног Богдана Хмельницкого. Вздумай он двинуться со своими полчищами в глубь страны, он до самой Варшавы не встретил бы сопротивления. Поступи он так — и избавил бы украинских крестьян от польского рабства, напора воинствующего католичества и обеспечил бы полное национальное освобождение, — все было возможно и достижимо в тот миг. Вот только Богдан Хмельницкий, хотим мы этого или нет, был высокопоставленным казачьим военачальником, чьи интересы расходились с чаяниями и мечтами украинцев.