Андрей Евдокимов - Площадь диктатуры

- Конец еще одного дня. Как хочется покоя, да разве сорок лет - это старость? - входя в парадную, подумал Волконицкий.

В квартире было тихо, но в спальной горел торшер у дивана, где, свернувшись клубочком, лежала Лариса. Волконицкий решил, что жена спит, но она отложила книгу и молча взглянула на него.

- Так ты не улетела? - скрывая огорчение, спросил он. - Что случилось?

- Бабушка звонила. Мишенька кашляет, они задержатся на даче до выходных, - сказала она.

- Опять школу пропускает ... Так, почему ты не улетела?

- Не очень хорошо себя чувствую, нашли другую. Там, в холодильнике пельмени ...

- Опять! Приготовила бы что-нибудь свежее. Как мамы нет, так и поесть нечего. Я же целый день на работе! - сдерживая раздражение, сказал он.

- Но я же очень стараюсь, чтобы все наладилось, очень стараюсь. Попытаемся вместе, - попросила Лариса.

- Я всегда пытался и продолжаю. Только и делаю, что пытаюсь. А все остальное зависит от тебя. До каких пор мы по твоей прихоти будем жить между небом и землей?

- Да, плохо между небом и землей, - тихо сказала она, направляясь на кухню, - а в небе лучше.

1.18. ИДУТ ДОЖДИ, ХРУСТЯТ РУБЛИ!

Погода в Краснодаре испортилась через день после приезда. Две недели моросил дождь, вечерами задувал мокрый порывистый ветер, и, казалось, что небо навечно набухло низкими лиловыми тучами. Не верилось, что это юг.

- Пол-урожая на корню сгнило! Надо отправлять Горлова в Ленинград, чтобы увез свою чертову погоду обратно. Иначе казаки взбунтуются, - войдя в комнату, громко сказал Цветков.

- Сам вызвал, теперь терпи! - буркнул Горлов, дуя на готовую плату, чтобы остудить припой. Настроение было плохое - подстать погоде. Цветков заметил его раздражение, но не обиделся.

- Брось убиваться, Боря! Ну, сгорела твоя система наведения в синем пламени перестройки, но жизнь-то не кончается. Ты жив, здоров и на свободе. Что еще человеку надо? А деньги есть и еще будут, - сказал он тихо, так чтобы не слышали другие.

- Все, закончил, - Горлов показал на готовый блок. Он не хотел обсуждать то, что случилось, хотя и был благодарен Цветкову, который выручил его из совсем безнадежного положения. Но вспоминать, как чуть не угодил под суд, было противно.

В день приезда они ужинали в кооперативном ресторане, где, судя по всему, Цветков был постоянным посетителем. Разговор получился долгим и откровенным. Поначалу Горлов не поверил, что Котов замял дело только потому, что получил взятку.

- Какая же это взятка? - удивился тогда Цветков. - Взятка - совсем другое, а это благодарность. Вот за лазеры - взятка. Настоящая! Так, о ней никто и не узнает.

- Но он же секретарь райкома! - воскликнул Горлов.

- А секретари - не люди? Сразу видно, что ты не с Кубани. У нас райком - самое доходное место: со всех берут и, с кем надо, делятся. Думаешь, Котову делиться не с кем? Тому дай, этого угости - иначе ни один вопрос не решается. Поэтому мы для Виктора Михалыча просто подарок. Сам посуди: наш кооператив далеко, не в его подчинении, и никто ничего не узнает. Как говорил Черчилль, нет друзей и врагов, есть только партнеры. А с Котовым отношения налажены, взаимный интерес имеется, друг друга понимаем.

- Котов ушел из нашей системы. Зачем же он теперь нужен? - спросил Горлов.

- О твоем приезде, думаешь, я с кем договаривался? С Котовым! У него все старые связи остались и новые прибавились. Его задача - выбить для твоего сектора финансирование на разработку медицинского оборудования. Денежки государственные, а прибыль - наша. Иначе где бедному кооперативу деньги взять? Мы его придумали не для того, чтобы тратить, а чтобы зарабатывать. Только Котов может организовать помещение в центре Ленинграда - мы там магазин откроем. Торговля - это наличные, а без наличных теперь ни шагу. Так что нужен Котов, очень нужен, - терпеливо объяснял Цветков.

Горлов понимал, что не может отказаться. Перед самым отъездом из министерства прислали программу работ на следующий год. Для его сектора была запланирована поисковая тема по медицинским приборам. Работ по оружию в плане не было кроме авторского надзора за двумя старыми системами - одной танковой и одной морской. В смету были заложены такие командировочные расходы, что можно трижды объехать земной шар. "Чтобы без помех ездить в Краснодар", - догадался Горлов.

И такое положение складывалось во всех оборонных НИИ и КБ. Урезалось финансирование, готовились массовые сокращения. Правда, было много разговоров о самофинансировании, конверсии, о переходе на гражданскую тематику, но Горлов не принимал их всерьез. Кончено, разработать можно было все: от супертелевизора, каких на Западе и в мыслях не держали, до кухонного холодильника с ядерным миниреактором. Но таким разработкам один путь - в архив. Производственных мощностей для них не было, и взяться им было неоткуда.