Андрей Евдокимов - Площадь диктатуры

- Волконицкий приходил, на жизнь жаловался, тепленькое местечко себе подыскивает. В Обкоме, говорит, совсем плохо стало, - не подав вида, что недоволен, сказал Котов.

- Работать надо хорошо, тогда и плохо не будет, - со значительным видом заметил Федоровский.

- Говоришь верно, но мыслишь мелко. Место освобождается, важнейшее на современном этапе место! Если с умом взяться, то в короткое время можно вырасти до завотделом. А заведующий идеологическим отделом Обкома КПСС - не фунт изюма. Собрались там сейчас мудрецы хреновы, доценты с кандидатами. Только языками треплют, разгонять пора, но некому. Улавливаешь развитие комбинации? Понимаешь, о чем говорю?

- Не совсем, Виктор Михайлович, - помолчав, ответил Федоровский и его осторожность понравилась Котову.

- Сейчас ты завотделом райкома, а права я тебе дал - на уровне второго секретаря, и то - не всякого. Но вижу, что тянешь! Можно сказать, вытягиваешь. Значит, есть перспектива и есть потенциал. Должен я задуматься, как тебя для общей пользы наверх продвигать, или не должен? Если я правильно понимаю смысл партийной работы, то не просто должен, но обязан. Не перед тобой - перед партией обязан!

Федоровский слушал молча, подобравшись, и следа не осталось от его всегдашней усмешки.

"Так и надо работать с кадрами, обрисовать перспективу, вовремя нацелить, тогда люди горы свернут", - подумал Котов и продолжил:

- С шатаниями и колебаниями пора кончать. Разведка, считай, проведена, пора приступать к артиллерийской подготовке. Как великие русские полководцы учили, тяжелая артиллерия - на линию огня. И - к бою, по площадям, на кого Бог пошлет. А кто не спрятался, я не виноват! В общем, подумай крепко и реши для себя окончательно: с кем и против кого.

- А теперь - к народу. Четверть часа осталось, пора, - сделав паузу, чтобы лучше дошло, Котов заключил: - Но запомни: главное, даже не с кем, а за кем! Будешь за мной - не ошибешься.

Котов немного опоздал: в фойе почти никого не было, приглашенные уже прошли в актовый зал. Из открытых дверей доносился сдержанный гул, изредка раздавались чьи-то восклицания. Так всегда бывало перед началом важных совещаний, на которые приходили загодя, чтобы накоротке порешать вопросы, выбрать удобные места и присмотреть полезного соседа. Большинство устраивалось в середине зала, только некоторые - у самого выхода, чтобы задолго до конца незаметно улизнуть или выйти покурить во время доклада. Таких Котов не любил, не доверял и старался запомнить. Людей, которые не уважают товарищей и не соблюдают дисциплину, нужно знать и учитывать их качества в кадровых вопросах.

Первые ряды были свободными. Было не принято занимать их - все знали, что места впереди предназначались руководству, и никто, кроме тех, кому положено, туда без приглашения не садился.

Однако сейчас в самом первом ряду справа торчал чей-то затылок, и Котов удивился.

- Из Обкома кто-нибудь приехал? - спросил он у Федоровского.

- Вроде, никого нет, - покрутив головой, ответил тот.

Котов медленно шел по центральному проходу, останавливаясь почти у каждого ряда и пожимая руки, до кого мог дотянуться.

- Вот и на нашей улице праздник! Сохранили коммунисты Советскую Власть! Поздравляю! Желаю успешной работы в Совете, - повторял он, стараясь, чтобы люди не слышали одного и того же приветствия.

С этих же слов он и начал свое выступление, едва Федоровский открыл совещание:

- Дорогие товарищи депутаты! - глядя в середину зала, начал Котов. Сегодня на улицах и проспектах нашего прославленного района большой праздник! Несмотря на оголтелую и разнузданную истерию так называемых демократов, а попросту говоря - идеологических диверсантов или агентов империализма - коммунисты Петроградского района победили на выборах! Еще раз поздравляю вас с праздником!

В задних рядах кто-то зааплодировал и все дружно захлопали в ладоши. "Умеет организовать мероприятие", - мысленно похвалил Котов Федоровского.

- К сожалению, праздник не на всех улицах и не на всех проспектах. Хотя надо признать, что нашу победу охаивают вовсе не на широких и светлых магистралях великого города - колыбели трех революций, города-героя, где каждый камень Ленина помнит, где каждый настоящий ленинградец, достойный этого высокого звания, свято чтит и бережет заветы партии. Наш праздник не празднуют в темных переулках и затхлых тупиках, где люди поверили не нам, коммунистам, а прощелыгам без роду и племени - всяким салье, болтунам болтянским, филипперам - простите - филипповым и сброду прочих тагеров-скойбедов. Но мы эту недоработочку легко исправим, и следующего раза ждать не будем, очень скоро исправим! - в зале раздался смех, и Котов, тоже улыбнувшись, сделал паузу. - Те, кто не верят в силу Коммунистической партии, очень скоро убедятся, что заблуждаются. А кто вовремя не сможет или не захочет - с теми будет особый разговор. Как говорится, с кем разговор, а кому - приговор!