Боевые операции Люфтваффе - взлет и падение гитлеровской авиации

В середине июля 1941 года уже начиналось сражение под Смоленском, и к этому времени немецкие войска продвинулись вперед настолько, что появилась возможность совершить первые налеты дальних бомбардировщиков на Москву (21 и 22 июля). Для этих операций потребовалось перебросить дополнительные силы дальней бомбардировочной авиации с Запада, где они еще несколько дней назад действовали против Великобритании. Эта передислокация бесповоротно ослабила и без того немногочисленные силы люфтваффе на Западе. Эти налеты выполнялись нерегулярно практически до конца года, но так и не достигли сколько-нибудь значительного размаха. Обычно они сводились к 30–40 самолето-вылетам и редко превышали планку 100 самолето-вылетов, то есть фактически были не более чем беспокоящими действиями.

К концу июля большая протяженность фронта потребовала быстрого переподчинения летных частей от одних соединений к другим в соответствии с местными тактическим нуждами (см. карту 15). Однако первая крупная перегруппировка сил люфтваффе на Восточном фронте произошла лишь после остановки наступления в центральном секторе фронта после неудачи наступления на Смоленск. Было решено усилить давление на северном фланге, через Прибалтику. Для этого в начале августа VIII авиакорпус был переподчинен 1-му воздушному флоту, который, таким образом, стал насчитывать в своем составе около 400 самолетов непосредственной поддержки наземных войск. Последовавшая в результате активизация действий авиации в этом секторе способствовала быстрому продвижению в направлении Ленинграда, который уже к концу месяца оказался под угрозой захвата и под ударами авиации 1-го воздушного флота.

В течение августа, пока на центральном участке фронт стабилизировался, немцы ускорили наступление на западе Украины, где впервые начал активно принимать участие в боях 4-й воздушный флот. Основные его усилия были направлены на поддержку наступления наземных войск на Одессу и Николаев. Как следствие, невозможно было обеспечить достаточное прикрытие наземных войск и авиации в районе Киева, где советским войскам удалось оказать сильное сопротивление в воздухе. По-прежнему наносились беспокоящие удары по портам и судам в Черном море и, как и на других участках фронта, по коммуникациям, с тем чтобы помешать отступлению советской армии.

Между тем в начале сентября большое значение придавалось удару крупной немецкой танковой группировки в южном направлении из района Гомеля. Это наступление угрожало тылу советских войск, удерживавших выступ в районе Киева, и осуществлялось при поддержке более 500 самолетов. Активность этих операций вновь подтвердила стремление немцев максимально использовать авиацию для достижения своих целей. Способность авиации непосредственной поддержки следовать за наступающими частями еще раз показала ее умение сохранять мобильность и действовать незамедлительно с полевых аэродромов. В то же время эти операции показали, что силы люфтваффе на Восточном фронте не располагают ресурсами, необходимыми для того, чтобы держать сильные группировки на всех участках фронта. С этой проблемой боролись, сосредоточивая основные усилия авиации на поддержке локальных операций за счет ослабления других секторов, создавая, таким образом, превосходство в воздухе на участках, считавшихся важнейшими.

Успех действий люфтваффе на протяжении первых трех месяцев кампании практически полностью зависел от функционирования их системы снабжения. Советская тактика «выжженной земли» не позволила немцам захватить топливо в сколько-нибудь значительных количествах, и нередко они вынуждены были полагаться на снабжение силами транспортной авиации. Аналогичные условия действовали в течение первых нескольких недель и на центральном участке фронта, однако через месяц после начала кампании часть коммуникаций была восстановлена, и начался процесс укрепления системы снабжения в этих районах. Улучшению положения со снабжением, по-видимому, способствовало также и снижение темпов наступления в течение третьей и четвертой недель. Советская авиация была слишком занята боями в прифронтовой зоне, чтобы выделять какие-либо силы для ударов по немецким складам и коммуникациям. Положение в Прибалтике несколько облегчило открытие морского сообщения с Ригой.

На южном фронте, судя по всему, особых трудностей со снабжением не возникало. Это было связано не только с более низкими темпами наступления, но и с хорошим обслуживанием железнодорожных коммуникаций после его начала, что позволило наладить необходимое снабжение из Южной Польши.