Боевые операции Люфтваффе - взлет и падение гитлеровской авиации

Когда началось отступление, только доставка топлива по воздуху позволила частям Роммеля уйти из Киренаики на позиции к Эль-Агейле, и если бы не это, то подавляющее большинство немецких войск едва ли смогло бы уйти из-под Эль-Аламейна дальше египетской границы.

К 8 ноября армия Роммеля отступила уже так далеко, что оказалась вне радиуса действия транспортных самолетов с Крита, а после 20 ноября весь транспортный поток из Италии и с Сицилии пришлось направлять в Габес.

В новой ситуации, сложившейся после высадки союзников во Французской Северной Африке, часть самолетов пришлось направить на переброску подкреплений через Сицилию в Тунис, и вскоре удалось выйти на уровень 50–60 рейсов в день. В это время силы транспортной авиации получили ценное подкрепление — 20 Ме-323, шестимоторных самолетов, способных поднимать по 10 тонн груза. Вскоре последовала переброска еще 150 Ю-52, также отозванных с Восточного фронта, и теперь на Средиземном море действовало около 400 машин этого типа. Эти самолеты действовали под руководством двух авиационных командований, образованных в начале ноября: одно — со штабом в Афинах, другое — со штабом в Риме.

Немецкая транспортная авиация начала нести тяжелые потери в результате перехватов истребителями британских ВВС и ударов по аэродромам. С 25 октября по 1 января таким образом было уничтожено не менее 75 Ю-52, и уже к концу ноября немецкой транспортной авиации потребовались новые подкрепления, для чего на Средиземное море было переброшено еще 170 Ю-52. И вновь эти силы пришлось отзывать из авиационных школ, с Восточного фронта и с внутренних авиаперевозок. Но переброска этих самолетов позволила лишь ненадолго оттянуть тяжелое поражение.

Таким образом, средиземноморская кампания легла дополнительным бременем на немецкую транспортную авиацию, которое, хотя и не требовало до июля 1942 года приложения исключительных усилий, тем не менее, учитывая все возраставшие потребности Восточного фронта, привело к крайнему истощению ее ресурсов и сказалось на системе боевой подготовки авиации. Однако начиная с июля 1942 года война на Средиземном море стала вызывать отток ресурсов, неуклонно возраставший до конца года и достигший пика именно в тот момент, когда транспортная авиация была жизненно необходима для предотвращения неминуемой катастрофы под Сталинградом. Тем не менее не будет преувеличением сказать, что воздушные перевозки на крайне сложных коммуникациях средиземноморского ТВД имели жизненно важное значение для операций немецких войск в Северной Африке. Интенсивное использование транспортной авиации позволило на короткое время склонить чашу весов в другую сторону и спасти Роммеля от полной и бесповоротной катастрофы после победы союзников под Эль-Аламейном. Только оно дало немцам некоторое хотя бы незначительное преимущество и позволило быстро перебросить подкрепления в Тунис.

Причины, побудившие Гитлера начать войну против Советского Союза (об этом решении штабы наземных войск и люфтваффе узнали вскоре после падения Франции в июне 1940 года), в данной работе не рассматриваются. Что касается люфтваффе, то такое решение стало для большинства его старших офицеров полной неожиданностью [38] Согласно материалам допросов Мильха, Шмидта (в то время занимавшего должность начальника разведки люфтваффе) и генерала Гальдера (начальника штаба сухопутных войск). . Они твердо уверены, что Гитлеру следовало избегать войны на два фронта, и в рассматриваемый период усиливали нажим на Великобританию и ее судоходство, готовясь к решающему удару, который должен был предшествовать вторжению. Нет никаких сомнений в том, что такое решение считалось еще большей ошибкой, чем втягивание Великобритании в войну с Германией после нападения на Польшу. Однако активного противодействия этому решению не последовало. Что касается возражений, то все они были высказаны Гитлеру Герингом, который, как известно, никогда не был способен отстоять перед Гитлером свое мнение. Известно, что против этого плана были и Шмидт, начальник разведки люфтваффе, и Мильх. Шмидт сообщил о своих опасениях начальнику штаба люфтваффе Ешоннеку, который, будучи советником Геринга, не мог обратиться по этому вопросу непосредственно к Гитлеру и вынужден был действовать через своего главнокомандующего.